Вторым, кого Птицын встретил в здании Управления, оказался Игорь Корнилов — начальник второго оперативного отдела, сухощавый старлей с горбинкой на носу. Корнилов считался неплохим опером, его за глаза дразнили Бульдожкой. Кличка, которая хоть и казалась обидной на первый взгляд, не была таковой в принципе. Про бульдожью хватку Игорька Корнилова знали многие — тот был из разряда тех, кто медленно запрягает, но своего не упускает никогда. Птицын даже где-то там глубоко в душе немного завидовал Корнилову за его успехи, но никогда не показывал этого на людях. Он хмуро кивнул коллеге и хотел пройти мимо, но Корнилов удержал его за руку:
— Постой, поговорить нужно.
— Давай потом, не видишь — спешу! — отмахнулся Птицын. — Нужно о проколе отчитаться. Начальник, думаю, уже заждался. Ты ведь слышал, наверное, что мы сегодня Кастета профукали?
Корнилов руки не выпустил.
— Не слышал. Постой же, говорю, подождёт твой начальник!
Птицын резко вырвал руку и сделал шаг в сторону назойливого коллеги:
— Оба… вообще-то, он ещё и твой! — Корнилов отвёл глаза, Птицын тут же начал свирепеть. — А ты чего это глазки прячешь? Никак случилось чего?
Корнилов повернулся и снова посмотрел Птицыну в глаза.
— Паша Кастет теперь не твоя забота, Володя.
Птицын выдохнул и хмыкнул:
— Чё?
— Кастет теперь не твоя забота, — повторил Корнилов.
— Как это не моя? А чья?
— Еленин все дела по кастетовской банде мне вести велел. Мои теперь Пашку искать будут, и нужно, чтобы ты мне дела по банде передал, и как можно скорее.
Губы Птицына сжались в тонкую полоску. Он хихикнул, помотал головой, прокурлыкав себе под нос какой-то весёленький мотивчик, который всю последнюю неделю крутился у него на языке, и вдруг схватил Корнилова за грудки.
— Ты чего это, Игорёк, на солнышке перегрелся? Так вроде поздняя осень на дворе. Заморозки!
— А раз заморозки, так и ты не кипятись, — сказал спокойно Корнилов. — Сейчас к тебе заскочим, отдашь мне бумаги по банде и ступай к Еленину на ковёр для получения новой, более важной так сказать, задачи.
— Какой, твою мать, задачи?! — заорал Птицын на весь коридор. — Что значит «отдашь бумаги»? Да я… да вы что тут все, с ума посходили? — Корнилов снова отвёл глаза и на этот раз и не подумал вырываться. — Да я за выродком этим уже почти два года гоняюсь! До они ж, эти суки, моего Женьку Янчина грохнули, сегодня эта мразь Антошку из нагана… Да теперь их поймать для меня — что голодному коршуну крови напиться. Ты хоть это-то понимаешь, дурья твоя башка?
— Понимаю. Только и ты меня, Володя, пойми. Приказ у меня, а с чем это связано, я и сам не знаю. Еленин утром вызвал, и вот я тут, тебя дожидаюсь. — Корнилов аккуратно высвободился из цепких рук Птицына и отступил.