Когда директор нашего ДК узнал, что группа Круглова приглашена в Москву на запись передачи, а у будущих звёзд советской эстрады отсутствуют сценические костюмы, поднялся вой до небес. Сам я при этом не присутствовал, но по рассказам очевидцев на крик из горисполкома прибежала небольшая делегация. В принципе, если учесть, что местная мэрия находится всего в двадцати метрах от Дворца Культуры, то всё может быть. К счастью, кончилось тем, что парней срочно отвезли во владения моей знакомой начальницы ОРСа, где для ребят как-то быстро нашлись отличные германские костюмы и югославские туфли.
Кстати, в тот же день директор разрешил Сане репетировать в концертном зале. Правда, только в ночное время. Ну, я и воспользовался моментом и новым микшерским пультом и записал минусовку «Так не должно быть» в исполнении «Монолита».
Инструментальные партии, кроме синтезатора, в песне несложные, так что обошлись всего тремя дублями. Как обычно, втихаря залил «чистый звук» в переносную порто-студию, дома немного обработал запись, добавил синтезатор и наши с Галей вокальные партии. Кардинально переделывать звук гитар и барабанов не стал. Без этого получилось то, что я хотел. Да и парни хоть в некоторых вещах и наивны, но если им продемонстрировать микс полностью собранный из компьютерных сэмплов, сразу поймут, что это не они играли.
Как всегда, проверил дома звучание микса на всём, что издавало звук, и после обеда принёс в ДК катушку с записью.
— Валера, ты не Джон и даже не Грин, — начал растеряно хлопать по карманам Саня в поисках сигарет, после того как закончилась песня, — Ты Гудини. Волшебник, мать его ети.
— Гудини фокусником был, — поправил я приятеля.
— Какая разница, — махнул рукой Саня, — Парни, вы слышали, что он сотворил? Это же космос, а не звук. Валера, дружище, а наши песни можно так же записать?
— Студия нужна, — напомнил я, — Сам же понимаешь, что запись со сцены это не то. Да и спать ночью хочется.
— Согласен, — поник Санёк и кивнул на катушку, стоящую на магнитофоне, — Дай списать. Перед родителями похвастаюсь.
— Пиши, — пожал я плечами и окинул взглядом улыбающихся парней, — Думаю, ты не один такой, кто хвастаться любит.
Гудини. Фокусник. Это ещё что. В Останкино, когда встал вопрос о фонограмме для нашего выступления, и местные звукачи прослушали запись, меня вообще английским шпионом обозвали.
То, что с некоторых пор английский для меня стал вторым языком, я и сам знаю, но причём здесь шпионаж, не понял.
— Тебе где это писали? — ткнул в катушку с моей фонограммой усатый дядька со всклокоченной шевелюрой, — На Эбби Роуд?