Ну, да. После того, как мной была найдена и уничтожена сфера, способная принести на планету магию, я почувствовал себя чуть ли не архимагом. Я казался себе настолько крутым, что позволил собезьянничать во время беседы с Юрием Сергеевичем и демонстративно надел волшебные очки, которые позволяют видеть проявления магии. Я ведь не виноват в том, что Гоша подсунул мне текст, в котором фигурировали те же самые очки, что носил Разумов.
— Судя по обстановке ты сейчас в своей Новочебоксарской квартире находишься, — глядя на меня то ли спросил, то ли констатировал маг.
Дождавшись моего кивка, Разумов заклеил бумажным скотчем коробку и что-то написал на её крышке. Затем достал из ниоткуда большую почтовую марку и, облизнув, приклеил её на коробку.
— А теперь жди, — хитро щурясь, уставился на меня маг и откинулся на спинку кресла, не забыв при этом организовать себе из воздуха очередную порцию коньяка. Говорю же — показушник.
Не успел волшебник отпить из своего бокала, как коробка в его комнате медленно поднялась над столешницей и исчезла с поля зрения. Угол обзора веб-камеры на компе Разумова не позволял мне сказать, куда именно направилась посылка. Я думаю, что полетела она в открытую форточку или окно в кабинете Юрия Сергеевича. Ну, а куда бы ей ещё деваться, если через несколько мгновений эта самая посылка влетела через открытую балконную дверь моей квартиры и шлёпнулась на мой стол.
Не прикасаясь к коробке, я прочитал написанное на крышке. Вроде всё правильно: СССР, Чувашская АССР, город Новочебоксарск. Улица, дом и квартира указаны без ошибок. Всё верно, кроме адресата. Вместо моего отца, Гринёва Валерия Борисовича, прописанного по этому адресу, были указаны мои фамилия, имя и отчество.
Разлепив скотч, я отложил крышку в сторону и осмотрел содержимое посылки. Ошибки быть не может — эти же самые вещи Разумов на моих глазах только что складывал в коробку. Все вещи обычные и не несут на себе следов магии. Чтобы определить это, я не поленился сходить в коридор и достать магические очки из висевшей на вешалке сумки. Даже деньги не имеют к магии никакого отношения, как и сказал Разумов.
Всё обычное и не магическое. Всё, кроме, марки и почтового штемпеля, вспыхнувших миллионами бликов, когда я посмотрел на крышку коробки через стёкла волшебных очков.
Собственно наклеенный Разумовым кусок бумажки размером значительно больше спичечного коробка трудно было назвать маркой, но это была именно она. Об этом говорили зубцы, которые шли по краям и бледно-фиолетовый штемпель, задевающий уголок марки.