В девять часов Хален поднялся. Близилась полночь, нужно было выспаться, чтобы с утра с новыми силами взяться за дела. Гамалиран пошел провожать царскую чету. В просторном холле Евгения остановилась у висевшей на стене картины. На масштабном полотне с фотографической точностью был запечатлен момент битвы при Дафаре 2418 года. Она не могла оторвать взгляд, восхищаясь рукой художника, его владением законами перспективы, обилием мелких деталей, которые делали эту работу удивительно достоверной. Ее пафосность искупалась реалистичностью. Сотни выразительных лиц, развевающиеся знамена, блеск оружия, страшные раны, взвивающиеся на дыбы кони — все восхищало Евгению.
— Кто ее автор? — спросила она.
— Его имя Галькари, он известный в Дафаре художник, — ответил Гамалиран. — Это одна из лучших его работ, по крайней мере на мой взгляд. Я заплатил за нее десять тысяч росит.
Евгения изумилась. Ей прежде не приходилось слышать о художниках, чьи картины стоили бы таких денег.
— Я бы хотела встретиться с ним завтра. Он в городе?
— Утром я узнаю, моя госпожа. Вы хотите увидеть его работы?
— Обязательно!
— В таком случае я устрою вам встречу в его мастерской. Если, конечно, он в городе. Он не сидит на одном месте. Несколько лет назад я заказал ему портрет жены, он взял задаток и исчез на год — уехал в Матакрус учиться у великого художника Сактара Орана. Они не сошлись характерами, разругались, и Галькари пришлось вернуться в Дафар. У него непростой характер, моя госпожа.
Евгения усмехнулась.
— По-моему, это означает, что он действительно хороший художник. Буду ждать известий от вас. Спасибо за прекрасный вечер.
— Вы озарили мой дом свой красотой, госпожа. Я поспешу с утра выполнить вашу просьбу.
На следующий день Евгения стояла в мастерской Галькари. Он действительно хорошо зарабатывал, раз мог позволить себе две стеклянные стены, обеспечивающие помещение ровным светом. В хаосе мольбертов, подрамников, банок с красками и тряпок двигался высокий нескладный черноголовый человек. Добрую треть его лица занимали брови, а из-под них на царицу неприязненно смотрели круглые черные глаза. Ради нее он оторвался от работы, но не счел нужным переодеться, и Евгения имела счастье любоваться заляпанным всеми красками холщовым балахоном. Галькари был немногословен и надменен. Он показал свои работы, скупо отвечая на вопросы, не выказывая любезности. Среди его картин были как очень хорошие, так и откровенная халтура, сделанная на заказ, — портреты, пейзажи, исторические и мифологические сцены.
— Над чем вы работаете сейчас?