Австрийцы, немало наслышавшись о буйном нраве Петра, едва верили своим глазам, что этот скромный, застенчивый молодой человек и есть русский царь.
* * *
Дружелюбие, а главное, любопытство Петра, о которых в Вене ходили легенды, имели совершенно неожиданные последствия. Вена вообще падка на слухи. А тут из сообщений цесарского посла в Лондоне стало известно, что Петр, находясь в Англии, будто бы показал недостаточную приверженность православию и даже интересовался другими религиями. Иезуиты тотчас же начали строить планы: не удастся ли обратить в католичество царя, а вслед за ним и его подданных. Это была чистой воды чепуха. Петр был искренним, хотя, может быть, и не слишком строгим поборником православия.
Но личный советник императора иезуитский священник отец Вольф верил, что он сможет воссоединить православную и католическую церкви, разумеется, под главенством папы римского. Поэтому приезд царя в Вену отец Вольф рассматривал как знамение свыше или, по крайней мере, как стечение обстоятельств, благоприятствуюших осуществлению его замыслов. Тем более что сам царь, кажется, был готов к этому. Гуляя по Вене, он интересовался храмами. Заходил и в кирху иезуитов на Университетской площади. Она явно заинтересовала его.
В этом не было ничего удивительного. Построенная в стиле барокко, только-только начавшем входить здесь в моду, она всех поражала тогда своей необычной красотой.
На смену мрачным, как крепости, средневековым домам приходили округлые и пышные, похожие на знаменитые венские торты со взбитыми сливками, здания. Они могли символизировать все что угодно, но для Габсбургов, для католической церкви это был символ триумфа.
Именно по этой причине архитектура барокко с ее вычурностью и театральностью определила на грядущие столетия лицо Вены. Барокко — это радость, рвущаяся сквозь стены: нет больше турецкой угрозы, нависшей с Востока, корни ненавистном лютеранства вырваны с австрийской земли, и Бог спас народ Австрии от "черной смерти".
Между прочим, стиль барокко завезли в Вену иезуиты. В зтом городе они вообще пользовались большим влиянием, причем не только в религиозных или политических делах. Многие историки, например, считают, что своей известной любовью к театру венцы во многом обязаны иезуитам. Это они начали ставить драматические спектакли на сценах австрийской столицы, прославляя божественные чудеса.
Еще более наглядно это влияние можно увидеть в архитектуре барокко.
Взять ту же кирху иезуитов на Университетской площади, построенную в 1627–1631 годах. Она и сейчас стоит в Вене почти в том виде, как ее когда-то увидел Петр. Входишь через низенькую дверь, и невольно отступаешь назад — перед тобой огромное, наполненное радужным светом пространство, окруженное колоннами, спиралью закручивающимися к потолку, словно гигантские танцующие змеи. Да и весь интерьер не как в церкви, а скорее как в театре: золотые листья, обрамляющие изящные рамы в простенках, парящие трубы над залитым солнцем алтарем. И только потом, уже приглядевшись, начинаешь понимать, что все зто, как в театре, не настоящее. Роскошные танцующие колонны не из мрамора, а из раскрашенного гипса. Купола, свободно парящего в высоте, нет — это всего лишь оптическая иллюзия, создаваемая сложным рельефом потолка.