– Голодный, что ли? – буркнула она, отодвигаясь от хлева.
Серый обиженно фыркнул, тряся ушами. Александра подхватила мешок с соломой и отправилась к поросенку. Фусан вчера велел поменять у него подстилку. В дверях она едва не споткнулась. «Я-то умотаю. А Сайо?» – возопила недремлющая совесть.
«А мне какое дело до нее?» – возразил здравый смысл.
«Но она может погибнуть», – вновь заныла совесть.
«Скорее погибну я, бегая по лесам и дорогам, – огрызнулся здравый смысл. – Пересидит с господами Айоро в замке».
Совесть вроде успокоилась, но чувство какого-то дискомфорта преследовало ее еще долго.
Когда Алекс пришла на обед, то не увидела за столом переплетчика. Получив из рук хмурой Токи свою чашку риса, она не удержалась от вопроса:
– Тотига, а Матай еще не пришел?
Художник чуть не подавился от гнева.
– Этот сын обезьяны до сих пор где-то шляется! Придет – убью!
– Вдруг госпожа Сайо захочет проверить, – поддержала его служанка. – Что тогда?
Она просительно взглянула на мужа. Однако конюх невозмутимо пожал плечами.
– Получит напоминание, и все.
Словно в ответ на эти слова в людскую влетел запыхавшийся Матай.
– Прости, Тотига! – крикнул он вскочившему художнику. – Земляка встретил! Десять лет вестей из дома не слышал! Вот и краску купил, и нитки, и клей.
Переплетчик стал торопливо выкладывать из мешка покупки. Почему-то Алекс показалось, что он врет. Очевидно, то же самое подумал и Тотига.
– Какого такого земляка! – чуть не заорал он. – Пьянствовал, собака!
– Не ругайся! – строго проговорил Фусан, откладывая ложку. – Не хватилась госпожа, и ладно. Садись, Матай, поешь.
Художник взял со стола кувшинчик с краской и вышел из людской, громко хлопнув дверью.
Поздно вечером Александра привычно заняла место у светильника. Разложила чистую тряпочку и открыла книгу.
– Читаешь? – с нескрываемой издевкой спросил Матай, направляясь к выходу. Поскольку собеседник не остановился, Алекс промолчала.
У самой двери переплетчик на миг задержался, очевидно, собираясь что-то сказать. Но передумал. Александра перевернула листок и углубилась в изучение очередного эпизода гражданской войны.
Господа появились в усадьбе только на следующий день к обеду. Первый всадник сегуна прибыл в паланкине вместе с супругой. Правда, у Айоро хватило сил подняться в свою комнату, но вот раздевать его пришлось уже слугам. По спальне перекатывались густые волны перегара.
Сайо с удивлением смотрела на госпожу. Женщина устало махнула рукой.
– С сотней прощался. Пусть спит. Прикажи, пусть приготовят клюквенного морса и поставят на столике у кровати.