Рухнув на кровать, Александра беззвучно заплакала. Болела потревоженная рана, но еще сильнее страдала душа. Она же считала усадьбу почти домом, а слуг если не друзьями, то приятелями точно. Дура! Алекс уткнулась носом в матрац, чтобы, не дай бог, кто-нибудь не услышал ее рыданий. Постепенно слезы смывали горечь обиды, оставляя на дне души тяжелый ком разочарования.
Утром Александра старалась ни на кого не глядеть. На распухшей роже Матая застыло испуганно-озлобленное выражение. Фусан пару раз порывался что-то сказать, но натыкался на холодный взгляд голубых глаз. Она в одиночестве доедала свою лепешку, когда к ней подошел Тотига.
– Вчера вечером нехорошо получилось, – проговорил он, пряча глаза.
– Очень, – согласилась Алекс.
– Слуги одного господина не должны драться, – назидательно сказал художник. – Ты еще молодой…
– В меня, значит, будут какашками кидать, а я их в попу целовать? – вскричала Александра. – Не дождетесь!
– Зачем же так?! – смутился Тотига. – Ну, пошутили, посмеялись…
– Хороши шуточки! – стала закипать Алекс.
– Просто ребята выпили, – стал объяснять художник. – У нас традиция…
– В баню на Новый год ходите? – прервала его Александра.
– Нет, – покачал головой удивленный Тотига, не видевший бессмертной новогодней комедии. – После переписки новой книги устраиваем маленький праздник. Вот Матай и выпил чуть-чуть.
– И пил бы дальше. Я при чем? Зачем меня-то задевать?
– Пьяный, – развел руками художник. – Ты уж не держи на него зла. Ему и так досталось. Чуть пол-языка не откусил.
– Что ты от меня хочешь? – устало спросила Алекс.
– Не держи зла, – попросил Тотига. – В жизни всякое случается.
– Не буду, – согласилась Александра. – Только пусть он вначале думает, а потом говорит.
– Ну, говорить ему теперь долго не придется, – улыбнулся художник.
«Пятачок» встретил ее приход радостным визгом. Который, впрочем, сразу стих, как только свежие помои оказались в новенькой кормушке.
– Всем бы вам только жрать! – буркнула она, завязывая калитку. Услышав чьи-то шаги, Александра оглянулась. К сараю спешила озабоченная Ция.
– Я за ведром, – проговорила она.
– Да я бы сам принес, – удивленно пробормотала Алекс.
Взяв из ее рук деревянное ведро, девушка спросила:
– Правда, что у вас была драка?
– Какая там драка, – махнула Александра рукой. – Поговорили как мужчина с мужчиной.
– А что же у того слуги все лицо распухло? – хитро улыбнулась девушка.
– С похмелья, наверное, – хмыкнула Алекс. – Выпили вчера чуть-чуть, а гонору вылезло, как у пьяного ратника.
Ция прыснула. Потом стала переминаться и кусать губы, перекладывая ведро из одной руки в другую.