В условиях отступающей темноты этот огонь трудно было назвать кинжальным, но даже в этих условиях он собрал обильную жатву. Многие из окруженных немецких солдат и офицеров смогли вырваться из кольца окружения, но много осталось лежать на сухой севастопольской земле, куда они пришли по приказу фюрера и Манштейна.
Утро наступившего дня застало лучшего германского стратега над картой Севастополя. Получив болезненный укол ночью, он не собирался отказываться от своих прежних намерений. Ещё не совсем была ясна обстановка на керченском полуострове, а он отдал приказ о бомбардировке советских позиций.
С раннего утра на форт «Сталина» и батарею майора Александера обрушились бомбы, а затем снаряды. Вновь заговорили «Карлы», «Гамма», гаубицы, которым вторили сокрушающие выстрелы «Доры». Отдохнувшие за время вынужденного простоя артиллеристы и летчики пытались сделать все, чтобы реабилитироваться. Главной целью их ударов стал «Максим Горький», захват которого Манштейн планировал осуществить в ближайшие двадцать четыре часа.
Выполняя приказ командующего, немецкие асы пытались привести к молчанию единственную башню, которая с грехом пополам, но продолжала вести огонь по противнику. Лихие пикировщики буквально всаживали в неё свои бомбы, но по непонятным причинам они постоянно ложились мимо цели, к страшному огорчению «лаптежников».
Если долго бить в одну точку, то рано или поздно, но ты в неё попадешь. Эта простая истина была известна всем и каждому, но именно в этот день немецкие артиллеристы смогли подтвердить на практике. После очередного выстрела одного из «Карлов» выпущенный ими снаряд упал рядом с ненавистной башней, и его взрыв сорвал её с погона. Едва это произошло, как громкий торжествующий крик пролетел по всему участку фронта. Кричали наблюдатели в окопах, кричали артиллеристы, когда им доложили результаты их стрельбы. Кричали офицеры штаба, и даже негромко воскликнул сам Манштейн, находившийся в этот момент в «Орлином гнезде».
Для всех для них батарея майора Александера имела определенное значение, и уничтожение её последнего орудия виделось всем как очень важный знак грядущего успеха.
– Колосс обезглавлен, господа. Теперь осталось свалить его, – радостно произнес Манштейн, и находившиеся рядом с ним офицеры дружно поддержали своего командующего.
– Нужен один хорошо подготовленный удар, и Рокоссовский не сможет заткнуть рану в своей обороне, которую ему нанесет германский штык, – подхватил Буссе, и командующий согласно кивнул головой.
– Сегодня мы возьмем реванш за все прочие неудачи. Передайте генералу Шомбле об удаче наших артиллеристов, это поднимет боевой дух его солдат перед атакой, – приказал Манштейн и отправился в штаб. Предстояло довести кое-какие моменты перед решающей атакой.