Будь у летчика связь с землей, он связался бы со штабом и если бы не получил приказ к атаке, то предупредил бы командование о грядущей опасности. Однако радио на штурмовиках не было ни у кого, и решение приходилось принимать самостоятельно, без долгих раздумий и колебаний. Можно было разбить группу на две части и одной атаковать вражескую колонну, а другую отправить на выполнение главного задания, однако Спиридонов отказался от этого «соломонова решения». То, что хорошо в мирное время, не всегда пригодно на войне, ибо, распыляя силы, вместо хлесткого разящего наповал удара, получилась бы звонкая, но всего лишь пощечина.
Уповая на то, что командование положительно оценит его действия и позволит совершить ещё один вылет, майор отдал приказ об атаке вражеской колонны.
Ах, как славно задергались, засуетились немецкие солдаты под ударами краснозвездных «илов». Как проворно посыпали они на землю из расстрелянных пулеметными очередями грузовиков и подбитых бронетранспортеров. Как запылали чешские «панцеры», попавшие под огонь советских штурмовиков, идущих на них на бреющем полете. Шесть грузовиков мотопехоты так и остались стоять в этот день посреди желтой степи, вместе с тремя бронетранспортерами и двумя танками и штурмовым орудием. Возникшая на земле картина была достойна кисти любого баталиста, но хорошего всегда бывает мало, особенно на войне. Штурмовики майора Спиридонова успели провести только две полноценные атаки, как на выручку своей колонне прилетели «мессершмитты».
Четырнадцать боевых машин смерти, разрисованные различными зверями и карточными мастями, атаковали «илы» майора Спиридонова, и они были вынуждены отходить. Главная причина их столь быстрого отхода заключалась не в страхе перед противником. Будь воля Гаврилы Никифоровича, он ещё раз атаковал бы врага, но большинство его штурмовиков были одноместной комплектации. Это делало штурмовики легкой добычей для вражеских истребителей, и Спиридонов дал команду на отход.
Слабые надежды были на ложные пулеметы, которые летчики самостоятельно устанавливали на заднюю сферу своих кабин. На дальнем расстоянии это хорошо срабатывало, и немецкие пилоты не рисковали атаковать «русские летающие танки».
Возможно, помог этот хитрый трюк, возможно, отчаянные действия четверки прикрытия, но при отходе Спиридонов потерял сбитой только одну машину. Второй штурмовик из-за проблем с мотором сел прямо в степи, перед советскими позициями на Турецком валу.
Преждевременное возвращение «илов» с задания повергло командира полка Гулыгу в шок. Вылет штурмовиков находился на контроле у самого Мехлиса, а это означало самые гадкие последствия вплоть до расстрела.