Телефонная трубка что-то жалко вякала в ответ, но это только подливало масла в огонь.
– Как заместитель наркома обороны и представитель Ставки, присланный по личному распоряжению товарища Сталина, я говорю вам следующее. Если в течение сорока минут к району Турецкого вала не будет отправлен крейсер «Ворошилов» или крейсер «Молотов», вы, лично вы, гражданин Елисеев, и гражданин Октябрьский, будете объявлены мною врагами народа, со всеми вытекающими отсюда последствиями, – отчеканил Мехлис, и на противоположном конце трубки возникла мертвая тишина. – В вашем распоряжении ровно час, чтобы доложить мне и командующему фронтом об отправке крейсера в боевой поход. Если мы не дождемся такого звонка, то я отдаю распоряжение местному начальнику НКВД о вашем аресте и немедленном предании военно-полевому суду. Полномочия для этого у меня есть, можете не сомневаться. Время пошло.
Мехлис положил трубку и прикрыл ладонью глаза. Многие «очевидцы» говорили, что, унижая и растаптывая свою очередную жертву, Лев Захарович испытывал радость и удовольствие, но стоящий рядом с ним Рокоссовский увидел на его лице лишь усталость и озабоченность. Игры в страшного генеральского мучителя забирали много сил у заместителя наркома. У генерала Рокоссовского подобные действия Мехлиса не вызывали одобрения и понимания, но припертый к стене жесткими обстоятельствами, он был вынужден согласиться с их необходимостью.
Не желая полностью быть зависимым от моряков, армкомиссар предложил послать в район Прудниковки штурмовики майора Спиридонова.
– Я полностью уверен, что наши славные сталинские соколы сделают все, что только можно будет сделать, – уверенно заявил Мехлис, но посылать летчиков в этот рискованный без прикрытия истребителей полет не пришлось. Слово заместителя наркома весило гораздо больше, чем слово простого вице-адмирала, пусть даже командующего флотом, и, обливаясь слезами и давясь от обиды, Октябрьский отдал приказ на отправку крейсера к берегам Крыма. Крейсер «Молотов» прибыл к побережью в самый нужный момент. Подойдя к Прудникову и не встретив никакого сопротивления, танкисты Гроддека приблизились к Турецкому валу. Занимавшие этот участок обороны подразделения 72-й кавдивизии с трудом отбили атаку разведчиков-мотоциклистов, но против танков и мотопехоты не выстояли бы.
Будь на крейсере устойчивая связь с берегом, удар его семидюймовых орудий имел бы гораздо больший успех. Не имея точных целей, «Молотов» бил исключительно по площадям, что не столько нанесло противнику серьезный ущерб, сколько его напугало. В результате обстрела с моря в бригаде Гроддека погибло всего девять человек и двенадцать человек получило ранение. Удар «Молотова» можно было сравнить с легким щелчком по носу, если бы в числе погибших от огня его пушек не оказался сам полковник фон Гроддек. Маленький осколок русского снаряда попал точно в сердце командира бригады, чем не только пресек его боевой путь, но и остановил продвижение самой бригады.