За время перелета Константин Константинович воочию увидел адмирала Октябрьского, которого все это время знал только по телефонным переговорам и официальной переписке. Личная встреча комфронта с комфлотом не заставила Рокоссовского изменить свое первоначальное мнение об этом человеке.
Филипп Сергеевич в первую очередь был озабочен сохранением флота, а все остальное для него было вторично. Ради этого он был готов даже пожертвовать Севастополем, Керчью, Туапсе, Поти и Новороссийском, переведя флот в приграничный с Турцией Батуми. Об этом он открытым текстом говорил Рокоссовскому, у которого на этот счет было свое мнение.
– Ленинград удалось отстоять только благодаря совместным действиям армии и флота. Именно корабельные орудия остановили немцев у ворот Ленинграда в самый решительный момент схватки за город. Не будь огневой поддержки со стороны линкоров и крейсеров флота, армия не смогла бы отразить натиск врага в сентябре прошлого года, – убежденно говорил Рокоссовский, имевший информацию, что называется, из первых рук, от генерала армии Жукова, командовавшего обороной города.
– Нельзя подходить к разным случаям с одной меркой. Адмирал Трибуц не мог вывести корабли Балтфлота из Кронштадта, а мы можем. Черноморский флот делал и делает для Севастополя все возможное, но нельзя от нас требовать невозможного. Нельзя ради сохранения одной базы, пусть даже стратегически важной, губить весь флот. Если у человека возникает гангрена, пораженный орган отсекается ради спасения всего организма в целом, – противостоял ему моряк, и от озвученной им философии командующему войсками фронта становилось неуютно. Будучи тактичным и воспитанным человеком, Рокоссовский не стал затевать спор с комфлота. Вопреки известному убеждению, что в споре рождается истина, он точно знал, что обычно в нем возникает злость, так как обе стороны всегда остаются при своих взглядах. Не имея в своем прямом подчинении черноморские корабли, генерал решил не заниматься выяснением отношений, а ограничиться разведкой боем. Оба были в одинаковых званиях и оба имели в союзниках представителей верхов. Октябрьский всегда мог найти защиту у наркома военно-морских сил Кузнецова, Рокоссовский надеялся на союзничество с Мехлисом. При всей своей импульсивности, заместитель наркома обороны был человеком предсказуемым и ради дела мог подставить плечо любому, как, впрочем, и ногу.
Приезд командующего войсками фронта руководитель Севастопольского оборонительного района генерал-майор Петров встретил спокойно. За короткое время пребывания на земле Крыма генерал Рокоссовский показал себя с хорошей стороны. Все, кто контактировал с ним, в один голос говорили, что он ищет не тех, кого можно обвинить, а способы разрешения проблемы.