– Когда это было? – спрашивает Нур, прерывая мои мысли.
Пытаюсь вспомнить. Кажется, Джеймс был еще довольно мал, когда доктор Лукас впервые появилась у нас дома. Повсюду валялись детали от «Лего», и Джоанна, раздосадованная беспорядком, выгнала сына в другую комнату.
– Лет десять назад, не меньше.
– Десять лет назад? – Детектив-сержант приподнимает бровь и что-то записывает. – То есть она приезжала к вам на протяжении десяти лет?
– Или консультировала меня по телефону. Иногда личных визитов не было довольно долго. Доктор Лукас очень занята.
– И когда вы видели ее в последний раз?
– Примерно за три недели до того, как Джоанна… Планировался и следующий сеанс, но из-за всего этого, конечно… – Я делаю неопределенный жест. – Тем не менее мы иногда созваниваемся – не далее как вчера вечером, кстати. Она очень беспокоится за меня. («Правда, не настолько, чтобы не умотать в Америку на три недели», – думаю я с горечью.)
Реакцию со стороны Нур и Роулинсона нельзя назвать иначе как потрясенным молчанием. Меня вдруг захлестывает волна адреналина. Я неловко ерзаю на месте, пытаясь понять, что я сказала не так. Уж не уличила ли я себя внезапно каким-то образом? При чем тут, черт побери, доктор Лукас?!
Первой нарушает тишину Нур, говоря медленно и раздельно, как будто у меня проблемы со слухом:
– Значит, вы вчера общались с доктором Лукас по телефону? О чем именно вы беседовали?
– Она спрашивала, как я справляюсь со смертью Джоанны.
– А вы справляетесь, Сара?
Я бросаю на нее осторожный взгляд.
– Ну, все очень относительно…
Отложив ручку, сержант смотрит на меня с сочувствием.
– Сара, после нашего последнего разговора мы ездили в «Хилвуд-хаус» и говорили с доктором Лукас. – Нур откашливается, видимо, теперь уже сама чувствуя себя неловко. – Она сказала, что не видела вас и никак с вами не контактировала вот уже почти семнадцать лет.
Десять лет назад
Я как школьница перед первым свиданием. Приняла ванну, подстригла ногти на ногах. Тщательно причесалась, накрасилась и надела новую блузку из супермаркета – очень красивую, только к открытому огню в ней лучше не приближаться. Я даже сделала маникюр, слегка измазавшись в ярко-розовом лаке, и все же это свидетельствует, насколько лучше сейчас меня слушаются пальцы – ведь когда-то я и пуговиц застегнуть не могла. Важно продемонстрировать доктору Лукас, что дела у меня идут неплохо; я не хочу ее разочаровать. Почему-то мне всегда казалось, что я ее самый важный пациент – когда мы с ней познакомились, она только начинала работать и говорила, что далеко не каждому психиатру выпадает заниматься случаем прозопагнозии. Жаль, если наша встреча обернется разочарованием.