– Вы знали обо мне, что я его мать?
– Джо-Джо никогда ничего такого не говорила. Наверное, некоторые тайны лучше не ворошить.
Паника от мысли о нависающей над нами скале нарастает. Что, если мы не сможем выбраться? Нас ведь даже не найдут.
– Не… ждите… меня… – пыхтит Алан. – Джеймс знает об этом туннеле. Медлить нельзя. Я почти пролез. Двигайтесь вперед. Там будет развилка – свернете налево и выберетесь к водопаду. Вы его услышите. Налево, не перепутайте!
– Налево, – еле слышно повторяю я. – А вправо что?
– Выход к старым горным выработкам, в это время года они затоплены. По ним можно спуститься ниже по склону, но риск слишком велик. Держите на водопад. Я догоню.
Я киваю. Меня бьет дрожь, кончики пальцев онемели от холода. Нельзя оставаться на месте, нужно двигаться. Вытянув руку, я нащупываю путь. Тьма такая густая и плотная, что кажется живой. Она будто дышит, обволакивает меня, я чувствую ее прикосновение. Мысли бегут своей чередой, я рассматриваю события прошлого через призму обретенного знания, и в голове словно вспыхивают огоньки. Множество мелких эпизодов вдруг обретают новый смысл: вызывающие беспокойство учителей рисунки, постоянные драки, вину за которые мы списывали на школьных задир, тот пожар во время поездки с классом. Мальчик из «Юных следопытов», любимец Алана, который едва не утонул. Господи, наш котенок – что с ним случилось на самом деле? А перепады настроения, когда Джеймс был подростком? Мы думали, это все гормоны… на самом деле так мозг психопата учился имитировать эмоциональные реакции.
Пол туннеля начинает уходить вниз. Я ползу по склону. Под руками и коленями струится в поисках почвы вода. Опустив голову, я жадно лакаю. Влага холодна как лед, отдает серой, с песчинками – ничего восхитительней в жизни не пробовала. Я пью и не могу напиться, чувствуя с каждым глотком, как прибавляется у меня сил. Потом двигаюсь дальше по туннелю, иногда снова извиваясь на животе, но чаще уже на четвереньках. Воздух здесь чистый и сырой. В голове шумит – сперва я думаю, что это кровь в ушах, но гул становится все громче и громче. Я понимаю, что звук идет снаружи, а не изнутри меня. Где-то впереди целая гора воды обрушивается вниз, бурля и пенясь.
– Я слышу водопад! – кричу я через плечо.
Ответа нет. Алан просто не реагирует, или застрял, или не слышит?
– Алан! Водопад!
Молчание. Я потихоньку двигаюсь вперед, ощупывая путь пальцами в страхе пропустить поворот и попасть в затопленные выработки. В конце концов все оказывается куда как проще – в туннель уже пробивается свет, обозначая контуры и силуэты. Видно и то ответвление к шахтам. Я останавливаюсь передохнуть. Скорчившись, измученная, с трудом переводя дух, я упиваюсь чудом отступления тьмы. Если я только выберусь отсюда, никогда больше не просплю весь день напролет. Свет – один только свет, сам по себе – слишком прекрасен, чтобы им пренебрегать. Я с тревогой оглядываюсь назад – где же Алан?