– Конечно, одному не так интересно, – добавляет Саймон. – Я несколько раз звал Джоанну, но она зависит от школьных каникул.
– Я могла бы приглядеть за Джеймсом, – вызываюсь я, почти тут же пожалев о своих словах. Справлюсь ли я на самом деле? Ну если не придется ходить в школу, то несколько дней можно продержаться, мальчик теперь уже практически самостоятельный.
– Спасибо, Сара, приятно слышать, – откликается Саймон, коротко улыбнувшись. Однако в его голосе я чувствую некую фальшь – наверное, Джоанна успела ему рассказать о моих промахах в качестве няньки.
Племянника я нахожу возле прямоугольного пруда – тычет палкой в воду. Крупные золотые рыбки скользят между лилиями, грациозно, словно в балете, огибая друг друга. Одна вдруг всплывает к поверхности и широко раскрывает рот. Мы с Джеймсом от неожиданности отступаем.
– «Когда ты только подумал, что возвращаться в воду безопасно…» – со смехом цитирую я и начинаю напевать мелодию из «Челюстей».
Джеймс смотрит на меня с удивлением – похоже, не понял отсылки. Ничто так не заставляет почувствовать себя старой, как выход из употребления фраз, которые были у всех на слуху во времена твоей молодости.
– Они совсем не опасны, тетя Сара, – говорит племянник, вновь склоняясь над водой и принимаясь за прежнее. – Я тоже хочу рыбок.
– Так себе домашние животные, – замечаю я. – Не потискаешь перед телевизором.
Джеймс странно на меня взглядывает.
– Я не для этого. Просто так. Раньше думали, что они помнят только последние три секунды… Неправда. Эти вот наверняка знают друг друга, а как такое возможно без долгой памяти?
Я криво улыбаюсь. У меня память есть, но я никого не узнаю. Наверное, лучше было бы наоборот. Тогда бы я не ощущала постоянно шевелящейся внутри тревоги. Сейчас я спокойна, потому что здесь всех по одному – мальчик, мужчина и женщина. Может быть, это и есть решение – ограничить свои социальные контакты подобными разнородными группами и использовать в качестве отличительных признаков рост, расу, пол и прочее? Да только не получится, в жизни все куда сложнее, запутаннее и суматошнее.
Саймон зовет нас обратно за стол, где ждет потрясающий торт «Павлова» [3], а специально для Джоанны приготовлено блюдо с маленькими шоколадками.
– Ой, мои любимые, – воркующим голосом говорит она, широко раскрыв глаза.
Матч по крикету завершился; теперь, судя по голосам, на площадку вышли дети. Слышатся глухие удары, пронзительные крики и смех – в сгущающихся сумерках найти улетевший мяч не так-то просто.
– Джеймс, почему бы тебе не присоединиться? – говорит Джоанна. – Ты там наверняка кого-нибудь знаешь по школе.