Почуяв знакомую территорию, Зиль объявился у кресла. Улегся и наблюдал за действиями хозяйки. Трин устало прошлась по ковру. Прикоснулась к рубашке, оставленной Кристианом на спинке кресла. Провела ладонью по столу, где лежали стопкой некие бумаги. Ведь совсем недавно и он касался этой гладкой деревянной поверхности. Казалось, все в этой комнате хранило его тепло.
Приблизившись к застеленной кровати, Трин разулась и без сил опустилась на постель. Пыталась упорядочить метавшиеся мысли. Не выходило. Пришлось оставить бесполезное занятие, ощущая, как клонило ко сну. Сопротивляться сил не хватило, потому и задремала, немного успокоившись.
Так Кристиан и нашел ее, свернувшуюся клубочком на постели, всхлипывающую во сне. О приезде Сорана уже знал, предполагая, что визит стража мог расстроить Трин. Плохие вести из Беренгарда? Или Соран привез письмо от Синхелма? Уже стемнело. Наверняка пропустила не только ужин, но и обед. Нужно будет распорядиться, чтобы подали еду на двоих в его комнату.
Кристиан сел на край постели и протянул руку, проведя тыльной стороной ладони по щеке Трин. Она хмурилась во сне. Пальцем попытался разгладить морщинку на лбу. Трин прерывисто вздохнула и приоткрыла глаза, просыпаясь.
– Какое грубое нарушение устава академии, – шутя, пожурил Рэйван. – Проникновение студентки в личную комнату самого ректора. Так недолго и до исключения, каэли.
– Прости.
– Простым «прости» не отделаешься, Спичка.
– Кристиан…
– Да?
– Меня навестил Соран. Приезжал попрощаться.
– Я знаю, – мягко ответил он, опускаясь рядом на постель.
Заложив руки за голову, понял, что зря. Плечо немедленно заныло. Но так и остался лежать, не собираясь показывать свое истинное состояние. Трин устроила голову на его груди, тем самым вынуждая не тревожить рану и разнять руки. Кристиан принялся гладить ее по спине, успокаивая.
– Соран рассказал о том, как я появилась в Беренгарде, – заговорила Трин. – О том, как меня подобрали в томаринском лесу во время войны, когда был практически разгромлен разбойничий клан. Кристиан…
– Я слушаю тебя, – понимая, что его предположения оказались верны, отозвался он.
– Я дочь разбойника.
– И что?
– Как – что? Твоя невеста – дочь разбойника, – снова взволнованно повторила Трин.
Неужели опять сделает вид, что она не сказала ничего существенного?
– Не каждый может похвастаться подобным. Верно? Я всегда знал, что ты уникальна.
– Это ты уникален. Нет второго такого. За что боги послали мне такой дар?
– Я некромант. Не думаю, что тут есть нечто божественное.
– В тебе светлого больше, чем в любом инрэйге, Кристиан Рэйван.