Мутанты кидались врассыпную от заросших фермерских земель и гниющих домов. Скорее насекомоподобные, нежели человеческие создания всегда пускались за нами в погоню, рокотание байка и запах нашей крови звал их из теней. С похожими на клешни руками, машущими в поисках плоти, и ротовыми органами, щелкающими в поисках вен, их тела в жестких панцирях размывались от нечеловеческой скорости. К счастью, они не могли бежать так же быстро, как байк.
Как бы мне ни хотелось избавить их от страданий, я не останавливался, чтобы сразиться с ними. Всякий раз, когда рычание разрывало воздух, или лукообразное тело появлялось на моем пути, я прибавлял скорости с одной мыслью в голове. «Защитить ее».
Когда мы добрались до селения из заброшенных магазинов и домов, она крепче сжала рукой мою талию.
— Притормози, — она показала на приземистый дом справа. — Вон там.
Входная дверь отсутствовала, но кружевные занавески все еще висели на окнах — признак того, что здесь когда-то жила женщина. Бог знает, что теперь обитало в этом месте.
Я просканировал периметр. Большинство зданий было разграблено. Некоторые сожжены. Другие едва стояли. Но ничто не шевелилось. Не было ни единого признака жизни на дороге, окружающих полях, и не было ни единого шевеления в тенях среди валунов.
Шины забуксовали, когда я притормозил и остановился на тротуаре, влажном и росистом от неизменной зимней погоды. Я выключил двигатель в нескольких футах от дверного проема и несколько минут ждал, сжимая руку на ее бедре рядом с моим. Я держал ее там, слушая, наблюдая, подстраивая свое дыхание под нее.
— Это безопасно, — она вырвалась из моей хватки. — Я их не чувствую.
Что бы в ее биологии ни делало ее единственной женщиной, имеющей иммунитет к вирусу, это также наградило ее поразительной способностью чувствовать зараженных.
— Конечно, но ты не знаешь, есть ли поблизости мужчины, — я достал из ножен меч и подстроился под ее шаг, направившись к дому, поворачивая шею в разные стороны и стараясь смотреть во все стороны разом.
В мире не осталось ни одной девчонки. Парни, вероятно, искали разрядки друг с другом. Если они увидят ее, они порвут друг друга на части, чтобы поймать ее, обладать ею и причинить ей боль.
— Для этого у меня есть эта штука, — она постучала пальцами по винтовке и сверкнула улыбкой.
Как ее дерзость могла быть такой чертовски сексуальной и раздражающей в то же время?
Я поймал ее за запястье и дернул за себя, первым направившись к дверному проему.
Затхлый запах плесени стоял в маленьком пространстве, а деревянный пол стонал под моими ботинками. Снегопад пылинок кружился в лучах дневного света, струившегося через разбитые окна. Лестница вела наверх, а короткий коридор выходил на кухню.