— Видишь, с чем я имею дело? Эта никогда меня не слушает.
Вздохнув, я начала вставать, но он схватил меня за руку и удержал на месте.
— Сделай это сама.
— Раздеть тебя?
— Ага, — он широко улыбнулся, затем принялся снова молиться вслух.
«Капризная заноза в заднице». Я сдернула одеяние с его плеч и стащила ткань к плечам. «Ого. Намного лучше». Глубокий рельеф его грудных мышц напрягался и играл под моим пытливым взглядом.
Я провела пальцем по резным линиям на впадинах его бедер, которые обрамляли полосы мышц на животе. Вся эта гладкая, туго натянутая кожа блестела от пота и уходила под черные трусы-брифы, низко сидевшие на талии и обхватывавшие его пах. Такой идеально упакованный и готовый к применению.
Я подалась чуть ближе и убрала узловатую косичку с его лица. Позволив пальцам задержаться на его колючей щеке, я упивалась тем, как его молитва отдавалась выдохами на моих губах.
В следующее мгновение его ладони нашли мою голую задницу под футболкой и притянули меня, заставляя оседлать его бедра там, где он сидел на коленях. Четки, все еще намотанные на одну руку, впились в мою ягодицу.
Он посмотрел на меня блестящими нефритовыми глазами и терпеливо улыбнулся.
— Доброе утро, любовь моя.
— Доброе утро, отец Молони, — я улыбнулась в ответ, затем наклонилась вперед, чтобы соблазнительно прошептать ему на ухо: — Если подвинете эти четки повыше и немного правее, то найдете им другое применение.
Он похоронил свой смех в изгибе моей шеи, затем продолжил покусывать и целовать шею там.
— Мне стоит просто трахнуть тебя и покончить с этим.
От этого у меня могло бы перехватить дыхание, вот только я это уже слышала. Практически каждый раз, когда он возбуждался.
Держа ладони на моей заднице, он потерся своим быстро набухающим членом между моих ног, и нас разделяли только его хлопковые брифы. Если я просижу там достаточно долго, он будет тереться об меня до изнеможения. Тогда ему придется сменить трусы. И опять отмаливать свои грехи. И, ну, у нас были дела.
Но Боже всевышний, как сложно было отказать этим полуприкрытым глазам и надутым губам.
Я накрыла ладонью его колючий подбородок и наградила его долгим крепким поцелуем.
— Ты сексуальный… — я снова поцеловала его. — Порочно соблазнительный, — еще один поцелуй. — Мужчина, блюдущий целибат, — я водила языком по его языку, пока в моем горле не завибрировал стон. — А мне нужен кофе.
Пришла его очередь стонать. Когда я встала, он поднял подол моей футболки, доходившей до бедер, и интенсивность его взгляда распаляла мои уже содрогающиеся части. Когда он протянул руку, чтобы скользнуть между моих ног, я оттолкнула его ладонь и отправилась на поиски штанов.