Вот это привлекло мое внимание.
— О нас?
Линк посмотрел в боковое зеркало, наверное, проверяя, догнал ли нас караван, затем повернулся ко мне.
— Они сказали, что кое-какие проходившие мимо мужчины говорили о парне с черными глазами, — он шире раскрыл свои глаза для пущего эффекта, — и красотке-блондинке, для которой я собираю армию.
«Твою ж мать». Я переглянулась с Рорком, затем с Джесси, и их шок не уступал моему.
— Как слухи могут распространяться так быстро? Мужчины, с которыми мы встречались, или примкнули к нам, или умерли… охереть какими омерзительными смертями, могу добавить.
— Да, по поводу этого… — Линк выжал сцепление и выехал на дорогу. — Видимо, у меня есть устрашающая репутация из-за кастрирования.
— Ты хоть чьи-то яйца оставил нетронутыми?
— Неа.
— Это твое наследие. Будешь в одном ряду с Билли Кидом[23], Джеком Потрошителем и Дамером, Каннибалом из Милуоки. Как они тебя назовут? Линк Эмаскулятор?[24]
Он хлопнул рукой по приборной панели, взвыв от хохота.
— Мне это нравится.
— Еще бы.
Вернув ладонь на руль, он постучал большим пальцем.
— На каждого выжившего, с которым мы сталкиваемся, приходится еще десять тех, кого ты не видишь. Они наблюдают из безопасного укрытия, обращают внимание и распространяют слухи.
Я сжала свою переносицу. Об этом я не подумала.
— То есть, эти трое мужчин уже знали, кто ты, знали о твоем маленьком фетише с кастрацией? Они вели себя как паиньки.
— Они знали о моей репутации брутального ублюдка и все равно дали мне отпор. Это говорит о многом, Иви.
Да без разницы. Я могла спорить целый день, и если честно, временами меня реально беспокоила психическая устойчивость Линка. Но сейчас мне нужно было разобраться с более срочным вопросом.
Рорк сидел, прислонившись спиной к стенке фургона, согнув одно колено и гладя шкуру Дарвина. Он наблюдал за мной настороженным взглядом, которым муж мог быть смотреть на жену, когда та превратилась в нимфу. Как будто я собиралась высосать кровь из его души, но он слишком любил меня, чтобы остановить.
Я подползла к нему, по-хозяйски устроилась на его коленях и обняла за шею.
Вздох облегчения прерывисто сорвался с его губ, и он осторожно переместил руки на мои бедра.
— После всего, через что ты прошла…
— Ш-ш-ш, — я провела ладонями по его волосам и ткнулась носом в его шею, без слов показывая, что со мной все хорошо. Между нами все хорошо.
Он поцеловал меня в висок, его акцент окрасил слова.
— Я не хотел этого делать.
— Я знаю.
Он запрокинул голову, чтобы наши лбы соприкоснулись, и мои волосы упали завесой вокруг нас. Он прошептал: