Джесси щипнул меня за подбородок, поворачивая мою голову к нему.
— Серьезно, Иви. Что-то не так. Мы не жалуемся…
— Определенно никаких возражений, — Рорк широко улыбнулся.
— …но ты ненасытна. Ты всегда была сексуальным существом, и Иисусе, я люблю эту твою черту, — Джесси приподнял бедра и прижал себя к моей попке. — Но это вообще новый уровень. Ты чувствуешь себя иначе? Ты заметила какие-то другие изменения?
Я сжала его ладонь и удержала ее между своими руками на коленях.
— Я не знаю. Я голоднее. Более возбуждена, — я покосилась на его скрытное выражение и опустила взгляд на наши ладони. — Во мне столько энергии, что я как будто готова взорваться.
Рорк свесил руку с руля, задумчиво глядя через лобовое стекло. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, затем прищурился и резко выпрямился, когда один из наших грузовиков службы доставки понесся вниз по улице в нашу сторону.
Он опустил окно, и черный грузовик резко затормозил возле нас.
Линк свесился через дверь, глубокие складки избороздили его лоб.
— Его нет.
Мое сердце бешено заколотилось.
— Кого нет?
— Твоего дома. Он сгорел дотла.
Я смотрела на черную дыру, некогда бывшую моим домом, мой взгляд спотыкался об обгорелые деревянные балки, расплавившееся стекло окон и покореженные металлические ограждения. Горе, ярость и душераздирающая боль опаляли мои вены, выжигали легкие, делали дыхание тяжелым, хотя и без того тяжело было вдыхать черную пыль.
Это всего лишь дом. Дом, который был спроектирован Джоэлом и мной, фундамент залит нашими мечтами, стены укреплены смехом наших детей, а крыша подпиралась нашей любовью. До эпидемии я не представляла, что покину это место. Но когда я была вынуждена бежать, оставить это место, я унесла с собой семя утешения, что дом остался здесь и хранил архивы моего прошлого как непроницаемая стена.
Огонь тушить было некому, и поэтому не осталось крыши, ни единой стоящей стены, а фундамент проломился под этим разрушением. Шкаф Анни с кружевными платьицами… Уничтожен. Коллекция фигурок из «Звездных Войн», принадлежавшая Аарону… Уничтожена.
Мне не нужно было спрашивать, как или кто. Мой дом не просто сгорел дотла. Он оказался поглощен толстыми слоями паутины.
Обжигающая ненависть взбурлила в моем горле. Этот злобный сукин сын оставлял свою вонючую паутину на всем, что он разрушал, на всем, что я любила.
Я перешагнула горку обгоревшего дерева и сажи, мои ботинки запутались в сетках шелковых нитей. Пятнистые тени под обрушившимися стенами уже не тлели, угольки давно погасли. Я не могла ощутить мертвую ауру Дрона или пульсацию тли. Не могла ощутить теплого гула присутствия Мичио.