Я не видела, чтобы он вытащил ключ, но кандалы внезапно опали с моих запястьев. Прежде чем я успела вскинуть руки, он заменил наручники рядом силковых узлов от запястий до бицепсов. Веревка оплела мои руки по прямой линии и прикрепила их к привязи вокруг моего паха, не давая мне поднимать руки.
Он вскочил на ноги, и его хватка на веревке вокруг моих рук рывком подняла меня следом. Поскольку мои лодыжки были связаны, я лишь шаталась, пока он завязывал концы за моей спиной, а оставшуюся длину веревки наматывал на свое предплечье.
Бог мой, он завершил связывание прежде, чем я успела хотя бы запаниковать. Я уставилась на свое опутанное веревками тело, будучи не в состоянии пошевелить ни одной конечностью, и едва имея возможность дышать. Я не сомневалась, что повалюсь вперед, если попытаюсь шевельнуться. Как, черт подери, мне вообще ходить в туалет?
Синяя хлопковая ткань, которую я носила много дней — недель? — скомкалась под лабиринтом веревок, хлопок покрылся пятнами от пота и обтрепался по краям. Очевидно, переодеться мне не дадут. Не то чтобы это имело значение. Это единственное, что принадлежало мне. Нет, даже эти ободранные тряпки принадлежали Дрону.
Мичио бросил мой лук и колчан в Миссури, а мои наручные ножны, наверное, выкинули, когда он запер меня в клетке. Ножны, которые дал мне Джоэл — это все, что осталось у меня от жизни с ним. Моя грудь заныла.
У меня ничего не осталось.
Кроме контроля над своим разумом. Слава Богу, блядь, что у меня все еще имелось это.
Мичио схватил меня за бедра и перекинул через плечо. Согнутое положение создало натяжение в моих внутренностях и поймало мои руки под моим телом, а мои ноги беспомощно болтались перед его грудью. Каждый вдох еще туже натягивал веревки, сдавливая и сжимая.
Спрашивать, куда он меня несет, было бы пустой тратой сил, так что я позволила своему лбу прижаться к жесткой ширине его спины и прикоснулась губами к его коже. Мой поцелуй выражал все эмоции, бушевавшие во мне, каждый укол беспокойства и каждую унцию любви к этому мужчине, который оказался в заточении оков гораздо более тесных, крепких и травмирующих, чем мои.
Он широкими шагами вышел в коридор, и шестеро мужчин отделились от стен, окружая нас. Я выгнула шею, когда пауки с пустыми глазами образовали два ряда по три, глядя перед собой, но ничего не видя. Мичио смотрел вперед. Я уставилась в пол. Христос, мы все таращились в никуда, молча передвигаясь, словно сделавшись равнодушными друг к другу, онемелые и тупые. Вот так будет выглядеть будущее? Планета сломанных разумов, где индивидуальность истреблена на корню, а скорлупки тел бездумно маршировали под ритм ненормального психа? Я задрожала.