Я отстранилась из объятий Рорка и направилась к воротам. Молчание прекратилось, и насыщенное бормотание превратилось в рев ликования.
Рорк схватил меня за руку, останавливая.
— Вот поэтому мы не говорили тебе, что они здесь.
Потому что они думали, что я направлюсь в толпу прежде, чем ее возьмут под контроль? Я не настолько беспечна. Джесси и Мичио перегородили мне дорогу, скрестив руки на груди.
Я дернулась из хватки Рорка.
— Если все под контролем, то пустите меня к ним, — я заговорила тише. — Если я останусь за железной стеной, это посеет недоверие. Им нужна моя надежда, а не страх.
Ноздри Мичио раздулись.
— Мы знали, что ты так скажешь.
Селена стояла в стороне, опустив голову и наблюдая за нами краем глаза.
Я прекратила попытки отстраниться от Рорка, вместо этого шагнув к нему и обвив руками его талию, баюкая нашего ребенка между нами.
— Я там не умру, — при условии, что утес уже не представлял угрозы, я проживу хотя бы до родов. — Я буду держаться у ворот, подальше от края.
Испепеляющая жара была беспощадной, заставляла нас потеть, но Рорк пахнул мылом и мускусом. Он был сильным, надежным и… чертовски испытывал мое терпение, переглянувшись с Джесси и Мичио позади меня.
Моя томительная потребность успокоить этих людей перевешивала все риски, которые он придумывал в своей упрямой башке.
— Идемте со мной.
Джесси издал забавляющийся звук.
— О, мы пойдем с тобой, еще как пойдем.
И они пошли. Джесси и Рорк прижимались ко мне с боков, Мичио со спины — так я и прошла через ворота. Селена исчезла в массе тел, охранники окружили меня с моими стражами, держа оружие наготове. Но им не приходилось вмешиваться. Толпа не напирала, не атаковала. Они склонили головы. Затем опустились на колени.
— Нет, не вставайте на колени, — мое сердце стучало медленно и тяжело, ладони нашли и стиснули руки Джесси и Рорка. — Пожалуйста, просто… встаньте все.
Тела продолжали опускаться на землю, расходясь рябью от первых рядов наружу, и вот я уже повсюду видела волну людей, встающих на колени. Те, что косились вверх, держа головы опущенными, смотрели на меня с благоговением и уважением.
Это уже слишком. Мои нервы разбушевались, ноги задрожали, язык как будто онемел. Горло защипало, а мгновение спустя это ощущение передалось и глазам — жжение, ноющая боль, и увлажнение. Дерьмо, мои слезы. Я подняла руку, чтобы быстро вытереть кровь.
Рорк перехватил руку.
— Позволь им увидеть.
Но они боготворили не меня. То есть, они меня не знали. Они встали на колени перед обещанием чуда, каноническим изображением женщины, носящей в себе пророческого ребенка, который мог дать им причину не убивать своих сородичей.