Мы не остановились на этом, ибо те первоначальные разрядки только убрали резкость. Мы перешли в душ рядом с нашей комнатой, где они по очереди трахали меня под струями воды. Я никогда не видела их такими возбужденными и ненасытными. Они касались друг друга без колебаний, языки скользили вместе, а глаза встречались без смущения и сожаления. Как будто что-то разблокировалось между ними — способность открыто выражать дружеские чувства и любовь, разрешение свободно действовать в соответствии с желаниями, какими бы они ни были; казалось, это сняло с нас пелену, о существовании которой я даже не подозревала.
В конце концов, обязательства оторвали нас друг от друга. Остаток дня мы ели, общались с нескончаемой очередью людей на улице и снова ели.
Но к ночи мы вернулись в нашу комнату, где они изучали друг друга открыто, жадно, и всегда держа меня в центре их внимания. Когда они не растягивали и не заполняли каждую дырочку в моем теле, они трахали друг друга, наблюдая за мной, питаясь желанием в моих глазах. Мичио никогда не был нижним, но Джесси и Рорк одержимо и свирепо менялись местами в вихре глубоких толчков, сжимающих до синяков рук, хриплого рычания.
Я не понимала истинной силы их страсти, пока не увидела, как они обрушивают ее друг на друга. Им не приходилось быть нежными или добрыми. Они брали и завоевывали, как мужчины на войне, все время удерживая мой взгляд и полностью осознавая, что вид их гибких тел, скользящих вместе, разжигает во мне огонь. Их глаза цеплялись за меня, заманивали и удерживали вместе с собой. Я знала, что они заботятся друг о друге, но они не отказывались от своей гордой, соревновательной натуры. Каждый мужчина был здесь ради меня, сражаясь с другими за мое внимание и любовь. Если бы я не наблюдала и не участвовала, они не были бы вместе на этом уровне, воплощая все мои фантазии. Я надеялась, что когда-нибудь они полюбят друг друга так же сильно, как я их.
Стояла уже поздняя ночь, когда мы наконец рухнули в постель, чувствуя боль и усталость в мышцах, и наши желания были полностью удовлетворены. Джесси свернулся калачиком у моего бока, Рорк положил голову на мою грудь, устроив тело под прямым углом к моему, и простыня сбились на нашей обнаженной коже.
Я провела пальцем по следу от укуса на шее Рорка.
— А вы не думали об именах?
Мичио покинул нашу потную кучу, чтобы взять что-то из своей сумки у двери. Он выпрямился, держа в руке нечто металлическое, и снова посмотрел на меня.
— Как вам имя Мория?
Рорк скорчил гримасу.
— Мы что, в Средиземье?
— Мория, — Джесси попробовал произнести это, и его голос сорвался. — У меня от этого имени болит горло.