— Тогда я продолжу хотеть тебя, — как будто у меня был выбор. — Я буду продолжать толкать, пинать и докучать, пока я не сломаю твои чертовы стены.
Кожа вокруг его рта напряглась, но клянусь, что там присутствовала тень улыбки.
— А что мне делать, когда я столкнусь с утесом? Почему ты сказал мне об этом?
— Потому что это, пиздец, как двояко, — он повернул голову, чтобы посмотреть на меня, и его скулы отбросили темные тени под его суровым взглядом. — Утес — это не так определенно, как, не знаю, темница на Мальте. Утесы всюду, — он махнул рукой, показывая на ландшафт и поворачиваясь ко мне лицом. Он повысил голос на несколько тонов. — Ты можешь умереть на любом из этих горных кряжей, ущелий или земляных валов, которые мы минуем. Я сказал тебе об этом для того, чтобы я мог обучить тебя, как выжить при блядском падении.
Я слегка растаяла. Мне хотелось обнять его, поцеловать, отблагодарить лучшим из известных мне способов. Но он никогда этого не позволит, так что я кивнула в знак понимания, хоть и не была уверена, что вообще понимаю.
— Когда это должно случиться? Утес? Беременность? Есть какой-то порядок вещей?
— Предсказания происходили в том порядке, в каком она их называла. Утес следующий, — он подошел ко мне. — Это может случиться в любое время.
Утешил, называется.
Его взгляд остановился на ремне моего карабина, губы решительно сжались. Добравшись до меня, он сдернул ремень с моего плеча. Видимо, он решил перейти к купанию.
Сжав пальцами ремень, он подождал, пока я сниму оружие.
Я посмотрела на неподвижную воду, на сумрачные очертания окружающих деревьев и слабое свечение лунного света, пробивавшегося через облака. Клянусь Богом, в воздухе присутствовало что-то, какое-то приставучее ощущение затишья. Оно собиралось, концентрировалось где-то там. В пруду? Вдоль берега? Над деревьями? Это перемещалось?
Я не могла указать на это пальцем, что держало мои нервы в подвешенном состоянии. Я силилась почувствовать знакомые вибрации тли, ждала хруста ветки или всплеска воды.
Ничего.
Джесси наблюдал за мной, и его пронизывающие глаза были такими проницательными, черт подери.
— Поблизости есть другие пруды, но этот самый чистый.
Мою кожу покалывало от жара его тела, когда он забрал карабин из моей хватки и расстегнул кобуру на бедре.
Я не хотела отдавать свое оружие, но сопротивление ему лишь отложит неизбежное. Да и что со мной не так? Я нуждалась в ванне еще после ухода из гор. Все мы в этом нуждались.
Обреченно выдохнув, я принялась снимать наручные ножны, сосредоточив внимание на водоеме. Без оружия, на краю, в этом бездонном месте?