Он обернулся.
— Им нет нужды быть такими несчастными.
— Дорогой мой, любимый! Я лучше отвезу тебя домой. Город плохо действует на тебя.
— Но я все равно буду знать об этом. Боль и болезни, голод и войны — во всем этом нет необходимости. Это такая же глупость, как то, что мы видели в клетке с обезьянками.
— Да, любимый. Но в этом нет твоей вины.
— Неправда, есть!
— Хорошо… ты прав. На Земле несколько миллиардов людей, а не один этот город. Ты же не можешь помочь им всем.
— Как сказать.
Он подошел и сел рядом с ней.
— Теперь я грок их, я могу говорить с ними. Джил, я уверен, что смогу переделать наш номер и заставить публику смеяться, не переставая.
— Тогда почему же так и не сделать? Патт будет довольна и я тоже. Мне нравилось работать в карнавале, а сейчас, когда мы разделили воду с Патти, все будет совсем, как дома.
Он не ответил. Джил мысленно обратилась к нему и почувствовала, как он размышляет, стараясь грок. Она ждала.
— Джил? Как мне принять духовный сан?