Джубал задумчиво произнес:
— Если все как следует преподнести, люди дадут намного больше, чем возьмут. Очень немногие возьмут.
— Не знаю, Джубал. Как только Майк передал Доун ведение службы, Патти увела меня. Она привела меня в небольшую аудиторию, где начиналась служба для седьмого круга. Здесь собрались люди, какое-то время принадлежащие к церкви и достигшие определенных успехов. Если это вообще можно назвать успехом. Джубал, с одной церемонии мы попали на другую, и приспособиться оказалось совсем не легко. Внешне собрание было гибридом лекции и развлечения, а это — почти колдовским ритуалом. Теперь Майк был в церковных одеждах; он казался выше, аскетичней и собранней, его глаза сверкали. Комната была полутемной, звучала музыка, от которой бросало в дрожь, а мне почему-то хотелось танцевать. Мы с Патти сели на кушетку, чертовски похожую на кровать. В чем была суть службы я не могу сказать. Майк пел на Марсианском и они отвечали ему на том же языке, правда, время от времени они монотонно повторяли — Ты — Бог! Ты — Бог! — а за этим следовало какое-то марсианское слово, от которого болит горло, если попытаться его произнести.
Джубал издал каркающий звук:
— Такое?
— Что? Вроде да. Джубал… они тебя подцепили? Ты водишь меня за нос?
— Нет, Стинки научил меня. Он сказал, что это самая черная ересь, с которой он когда-либо встречался. С его точки зрения, конечно. Это слово Майк переводит так — Ты — Бог — А Махмуд считает, что такой перевод и близко не передаст его значения. Это вселенная, свидетельствующая о самопознании… или «вина» с полным отсутствием раскаяния… или дюжина других вещей. Стинки ничего не понимает в нем и на Марсианском, за исключением одного — это плохое слово, отвратительное, по его мнению… и ближе к Сатанинскому вызову, чем к Божьему благословению. Но продолжай. Или больше ничего не случилось? Просто компания фанатиков, орущая на Марсианском?
— Гм… Джубал, они и не думали кричать и совсем не фанатики. Иногда они едва слышно шептали. Потом немного громче. Они следовали какому-то ритму, словно пели кантату… однако повторения не чувствовалось; казалось, все они стали одним человеком, напевающим то, что он чувствовал. Джубал, ты видел, как Фостериты подогревают себя?
— Лучше бы не видел.
— Что ж, здесь не было подобного неистовства; все проходило спокойно и легко, ощущение такое, будто ты начинаешь засыпать. Но в то же время чувствовалось напряжение и оно постоянно нарастало, но, Джубал, ты когда-нибудь участвовал в спиритическом сеансе?
— В чем я только не участвовал.