— А давай сходим! — согласился Салерди. — Что ж я, гор не знаю? Только оплата вперёд!
Эрклион пристально посмотрел на Салерди. Требует оплату сразу? Наверняка попытается сбежать. Нет, так дело не пойдёт. Ищи его потом по всему Кёсвену.
— Нет, — твёрдо ответил Эрклион. — Только когда придём на место. И для начала ты должен будешь найти мне нормальную одежду.
— А эта чем плоха? — прищурившись, спросил Салерди.
— Рыбой воняет.
— Ну хорошо, ближе к вечеру давай всё устроим? — Салерди не показывал, раздосадовал его ответ Эрклиона или нет, но раз он заговорил о вечере, то это значит, что он ещё может и передумать насчёт этой работы. Надо не дать ему передумать. Поэтому Эрклион ответил:
— Нет, за одеждой пойдём прямо сейчас.
С некоторым колебанием, Салерди согласился, и Эрклион в этот момент понял, что терин-ар у него на крючке. Они поднялись из-за стола и вышли из «Второй Норы».
* * *
Меры предосторожности, предпринимаемые Тагуром, оправдали себя. Контрабандисты так и не смогли найти их, и они спокойно покинули город несколько дней назад. Поскольку идти с обозами они теперь не рисковали, Тагур позаботился о походной палатке. Это, конечно, был лишний вес, но зато теперь они могли несколько дней находиться вдали от города. Путь до Туманья был не самым простым уже потому, что городов на их пути больше и не лежало. Люди не очень-то хотели селиться рядом с такой пугающей местностью, хотя, объективно, опасности и не было. На палатку ушли почти все последние деньги. Ещё часть пошла на запасы еды. Хотя Тагур и раздобыл тзай-шу, но заплаченные Артию деньги так и остались при нём.
Тагур и Эрия днём шли по дороге (к счастью, здесь была только одна дорога, и сбиться с пути было невозможно), а ночью устраивались в лесу. По подсчётам Тагура, добраться до Туманья в таком темпе они должны были на четвёртый день пути. Места по дороге на Туманье были настолько пустынные, что за полтора дня пути им не попалось ни одного обоза. Засады разбойников или вообще какие-то люди тоже не попадались. Оно и понятно: чаще всего здесь, если и ходят обозы, то только вместе с бродняками Туманья, а с ними связываться себе дороже.
В первый день пути Эрия почти всегда молчала. Видно было, что ей стыдно и за зависимость от тзай-шу, и за то, что она толкнула Тагура на преступление. И хотя разговор на эту тему у них состоялся ранее, очевидно, она всё ещё не могла отойти от этого. Тагур не трогал её: хочет молчать, пускай молчит. Он сейчас тоже не был расположен к разговорам. Ему уже несколько надоела вся эта история, в которой он оказался заложником и в которой с каждым днём увязал всё сильнее. Конечно, просто так бросить Эрию и пойти назад в Кеторий он не мог. Но продолжать путешествие с этой непредсказуемой особой тоже опасно. Кто знает, какие ещё у неё есть секреты? Может, им, тзай-таррам, надо время от времени питаться человечиной? Тагуру ну никак не нравилось его положение жертвы совершенно чужой войны. Тзай-тарры выясняют отношения, пускай; но зачем ему-то в это ввязываться? Это не его жизнь. В Кеторие его ждёт невеста. Там его жизнь. Поэтому Тагур с нетерпением ждал того момента, когда они наконец окажутся на границе Энноранн. Там он передаст Эрию энноранцам, а сам вернётся в Кеторий. И пускай дальше уже она сама разбирается со своими тзай-таррскими проблемами. Тзай-тарры всегда показывают своим высокомерием, что их мало заботят проблемы простых смертных, так почему простых смертных должны заботить проблемы тзай-тарров? И ведь Эрия не менее высокомерна, чем её собратья. Что кроме гордыни могло заставить её молчать о проблеме с тзай-шу? Нет, до самого конца, едва не до самой своей гибели она не могла признаться в том, что тзай-тарры тоже могут иметь неприглядные секреты.