До кафе «Трюм» добрался за тридцать пять минут и без пятнадцати одиннадцать вошел внутрь заведения. Время было давно не утреннее, но еще и не обеденное, свободных мест и столиков оказалось в достаточном количестве. Выбрал у окна. Заказал чашку кофе. Просто сидел, пил кофе, смотрел в окно. О том, как и что будет дальше, думать не хотелось, да и смысла это не имело. За него и думали, и решали, и понятно кто. Как бы там ни было, но Романычу он доверял: основания для этого были, и железобетонные. Значит, будет работать, с кем прикажут, с Романычем ни проколов, ни подстав быть не могло.
Человек подошел раньше на пять минут — подошел и сел напротив. Протянул руку:
— Кова?
Борис согласно кивнул.
— Меня Виктор.
Было ему лет под сорок, может, и больше. То, что многое прошел на своем веку, бросалось в глаза сразу. Лицо без эмоций, глаза усталые, но бесстрашные, взгляд цепкий, прохладный и малоприятный. Некоторое время молчал, только смотрел на Кову, может быть, оценивающе. Имел право, им ведь работать. Скосил взгляд на чашку с кофе:
— Допил?
Кофе еще оставался, но допивать Борис уже не стал:
— Допил.
— Тогда пойдем?
— Пойдем.
Виктор встал и направился к выходу, Борис последовал за ним. Прошли чуть более квартала, но уже обратно, в сторону Контрактовой, наконец остановились у БМВ пятерки лет тринадцати. Виктор кивнул на заднюю дверь: «Туда садись». Сам обошел автомобиль и сел на место водителя. Впереди на пассажирском кресле сидел еще один человек, он подождал, пока Виктор занял свое место, и, повернувшись к Борису вполоборота представился:
— Степан. Степа. Или Стэп. Ты — Кова, знаю, — и протянул свою ладонь.
Степан был постарше Виктора с виду лет на десять, несколько поприятнее внешностью, но не так чтобы уж совсем. Может, чуть разговорчивее, приветливее, но все равно бандит. Верхняя часть левого уха у него отсутствовала, может, где оторвал, может, кто откусил, нос был немного длиннее средних размеров, но толстый, в глубоких оспинах и кривой. Почти от темечка и до середины лба пролегал широченный шрам, ровный и гладкий, возможно, память от чьего-то пивного бокала или толстостенной бутылки. Волосы по шраму не росли, поэтому брился он наголо и напоминал отдаленно Фантомаса.
— В команде нашей я старший. Поэтому слушать меня и делать, как скажу, — Стэп улыбнулся.
Виктор сидел не шевелясь, держа руки на баранке, не моргая смотрел вперед за ветровое стекло, казалось, что на бабульку с горячими пирожками в большой эмалированной кастрюле, торговавшей на тротуаре прямо перед капотом их автомобиля. Возможно, Виктор был голоден.