Все присутствовавшие дружно ахнули. Лицо графа побелело, как полотно, отчего оспины стали еще заметнее. Вдовствующая графиня прижала ко рту кружевной платок, в то время как хорошенькая черноволосая леди, зашелестев сизым шелком платья, со стоном опустилась на ближайший стул.
Для Мадди это послужило сигналом к действию.
Она бросилась к графу Гилмору, обвила его шею руками и громко чмокнула в изъеденную оспой щеку. От него пахло крахмалом и дорогим одеколоном.
– Как я рада познакомиться с такой выдающейся личностью, как вы, милорд. – Мадди по-девичьи хихикнула. – Но мне ведь необязательно называть вас, милорд, да? Вы же теперь и мне отец, правда? Будет правильнее звать вас папа.
Мертвенная бледность графа сменилась гневным румянцем. Но Мадди уже повернулась к нему спиной и склонилась над вдовствующей графиней.
Морщинистый рельеф её лица был поистине замечателен. Мадди с удовольствием использовала бы его в качестве модели для грима под старуху.
– А вы, стало быть, старенькая бабуля, – сказала она с радостной улыбкой. – Ах, у меня никогда не было бабушки! Мне не терпится познакомиться с вами поближе. Вы только представьте, как задушевно мы сможем с вами болтать!
Когда же Мадди попыталась ее обнять, леди Гилмор отстранилась и выставила перед собой трость – словно щит.
– Держись от меня подальше, девочка! Ты чересчур бесцеремонная!
Мадди изобразила удивление.
– Я сделала что-то не так, миледи? О, простите меня… Просто я так рада, что и сама стала благородной. Кто бы мог подумать, что бедная девушка из Ковент-Гардена выйдет замуж за наследника графа – и станет внучкой графини? – Вскинув голову, Мадди как бы в задумчивости добавила: – Хотя, наверное, я ваша приемная внучка. Боюсь, я не знаю, как в благородном кругу называется наше родство. А вы знаете?
– Прискорбным, вот как, – прошипела леди Гилмор. Она выразительно взглянула на внука, затем перевела взгляд на сына.
Граф же был в ярости; казалось, он вот-вот вцепится Мадди в горло.
Но та еще не закончила. Повернувшись к молодой даме, сидевшей на стуле, она радостно защебетала, но тут же умолкла, осознав, что серый шелк наряда женщины означал второй период траура. По словам Нейтана, его старший брат умер чуть более года назад, и Мадди не хотелось разыгрывать назойливую стерву перед молодой вдовой.
Улыбнувшись, она сказала:
– А вы, миледи? Кто вы такая? Вероятно, Эмили, сестра моего мужа? Или, может быть, его невестка, с которой, по его словам, он никогда не виделся?
– Она вдова Дэвида, полагаю, – пояснил Нейтан. Он вышел вперед и поцеловал руку женщины. – Рад с вами познакомиться, леди София. Вы позволите представить вам леди Роули? Примите наши глубочайшие соболезнования по поводу вашей потери.