«Достояние». Он мог и не смотреть на ее грудь, чтобы она вспомнила их недавний разговор. Мадди ощутила прилив жара во всем теле. Другие мужчины также бросали на нее алчные взгляды, но ни один из них не воспламенял ее. А сейчас, вероятно, из-за присутствия его родных, наблюдавших за ними, этот жар ощущался еще острее.
Мадди уже собиралась отвернуться от него, но тут Нейтан обхватил рукой ее талию и, устремив взгляд на отца, проговорил:
– Сразу видно, что Мадлен пользовалась популярностью у мужчин, не так ли? Знаешь, очень многие мечтали обладать ею. Десятка два, не меньше.
Мадди вздрогнула. Прилив жара сменился ознобом. Неужели он собирался рассказать об аукционе? Ох, наверное, собирался… Он ведь понимал, что после этого они станут презирать ее еще больше. И еще больше разозлятся. Особенно – граф.
– Ах, дорогой, ты смущаешь меня. Прошу, не надо…
Он взглянул на нее и с лукавой улыбкой проговорил:
– Не стоит стесняться нашего бурного романа, любовь моя. – Нейт снова посмотрел на графа. – Мне сказочно повезло, когда я выиграл Мадлен. У нее был настоящий гарем восторженных ухажеров.
– Не так уж и много, – возразила Мадди. – И сейчас, наверно, не самый подходящий момент вдаваться в подробности. Пусть твои родные спокойно допьют чай. Будь добр, покажи мне дом. Сгораю от нетерпения! Ужасно хочется увидеть все эти пышные покои. Их тут, наверное, целая тысяча!
Тут граф окинул Мадди ледяным взглядом и, уставившись на сына, спросил:
– Где ты отыскал ее? В борделе?
– Ну уж нет, – усмехнулся Нейтан. – Многие знают ее под именем Мадлен Суонн. Она – бывшая звезда театра «Нептун» в Ковент-Гардене. Возможно, вы видели ее спектакли.
Леди София негодующе фыркнула. Вдовствующая графиня замахала носовым платком у своего морщинистого лица.
– Святые небеса, – пробурчала она.
Затем обе женщины уставились на нее не мигая. Мадди же горделиво вскинула голову. Она очень сомневалась, что этим аристократкам когда-либо приходилось зарабатывать себе на хлеб насущный. Так в чем же тогда заключались их совершенства? В том, что они считали себя лучше других?
– Актриса?.. – Гилмор произнес это слово таким тоном, будто речь шла о каком-то особенно противном паразите. – Нет, я ее не знаю. Я давно не бывал в театре. Весь прошедший год у нас был траур по твоему брату.
При упоминании о смерти брата у Нейтана на щеках заходили желваки.
Немного помолчав, он сказал:
– Значит, вы не слышали и о ее так называемом аукционе.
– Об аукционе? – переспросил граф.
– Нейтан, милый, я и правда хочу осмотреть дом, – проговорила Мадди.