– Смотря что считать началом. В начале лета? В сентябре?
У меня разболелась голова. Я едва удерживалась, чтобы не закричать на брата. Его бессмысленное упрямство доводило меня до белого каления.
– Почему ты такой, Делеф? Почему ты не можешь признать, что у тебя неприятности? Зачем ты доводишь себя до критического состояния?
Делеф мотнул головой.
– Ты не понимаешь. Мне удалось в какой-то степени справиться с этим. Таблетки хорошо помогают, Силена, надо только иногда увеличивать дозу.
– Хорошо помогают? Это, по-твоему, улучшение?
– Ты же не видела, что творилось со мной прежде, – возразил Делеф.
Как будто подобные заявления способны меня успокоить…
– И сколько еще ты намерен увеличивать дозу? Вот именно, что это таблетки, а не конфеты. Ты можешь умереть из-за них, об этом ты подумал?
Он не нашелся, что ответить. Голый прут кустарника царапнул мое бедро, и я осознала, что мы давно покинули пределы сада и бредем по мокрой траве, не думая куда… Я вдохнула холодный влажный воздух и подняла воротник плаща. Конечно, я держала подобные опасения при себе, но иногда мне приходило в голову, что с моим младшим братом в принципе что-то серьезно не так.
Мы шли, держа дистанцию там, где позволяла ширина пути. Думаю, мы были обижены друг на друга. В битве за понимание мы оба проиграли. Под травяным ковром хлюпала грязь. Делеф сгорбился еще больше и казался ниже ростом.
– Я же приехал. Значит, я хочу, чтобы мне стало легче, – тихо произнес он спустя несколько натянутых минут.
– Да, хочешь, – примирительно согласилась я. – Но одного желания мало. Ты должен обратиться за помощью к специалистам.
– Ты не понимаешь. Никто не может помочь мне.
Мы прошли мимо полуразрушенной каменной стены. Я была задумчивой и грустной, Делеф мрачен. Вдруг я остановилась как вкопанная.
– Куда это мы забрели? – пробормотала я, осматриваясь.
Тоскливое место. Дальше от стены оставались лишь разбросанные по земле каменные блоки. Среди блоков поблескивали темно-зеленые бутылочные осколки. Разросшиеся кусты, преградившие путь, походили на странных, теряющих бурую шерсть зверей, выбравшихся из земли в последние дни их жизни.
А в тот день они были полны сил…
Чувство узнавания сопровождалось холодком, пробежавшим вниз по позвоночнику.
– Я помню это место, – застыв, медленно произнес Делеф. – Мы играли здесь в детстве.
– Повернем обратно. Там…
Но Делеф уже торопливо продирался сквозь заросли.
– Нет, Делеф! – позвала я. – Вернись! Там омут!
Еще мгновенье я видела его синий свитер, мелькающий за темными ветками. Потом Делеф исчез. Я бросилась за ним, царапаясь и пачкая плащ. Я всегда чувствовала, что моему брату не следует приближаться к омуту. В тот день тоже. Но я не смогла остановить его, хотя ему было семь лет, а мне уже двенадцать, поэтому просто побежала за ним, как сейчас.