Все решил опять-таки случай, вполне обычный для этих мест, тем более, что шли они не обычным путем: Пит из-за тяжелого рюкзака решил срезать дорогу через небольшой пустырь за Лютным. Ну, и… пришлось подраться. Вдвоем на троих, но сила Пита и его мощный не по возрасту кулак плюс ловкость и меткость Нимбла позволили им выйти без потерь. Ну, почти. Не считая синяков и ободранных костяшек кулаков Пита и оторванного рукава Нимбла. Даже все зубы были целы, не то что у противников.
— Эти будут следить, даром что мелкие, один тут не ходи, — предупредил Нимбл.
Пит кивнул. В лучших традициях шпионажа он «запутывал следы»: покружил немного по пути домой, к удивлению нового… да, пожалуй, уже приятеля. И вести его к себе было теперь как-то совсем без проблем.
— А ты чего один-то? Не в стае?
— Я не чистокровный оборотень, если ты об этом. Я полукровка. И маг.
— Ого. Тебе сколько?
— Одиннадцать. Так ты…
— Что?
— Ты к оборотням… нормально?
— Ну, мне пока никто из них ничего плохого не сделал. Да и ты ж не оборачиваешься?
— Пока нет.
— Надеюсь, так и останется.
— А я-то как надеюсь, — криво усмехнулся тот.
А через пару минут задумчиво спросил:
— Как, говоришь, отца звали?
— Никак не говорю. Тебе зачем?
— Три месяца назад? Контора недвижимости?
— Откуда ты?!..
— Петтигрю?
Петр схватил его за грудки, сам себе удивляясь. Ведь он, по идее, вовсе не знал того отца, который был у Питера, но… иначе просто не мог.
— Что ты знаешь? — прошипел он парню в лицо.
Тот встретил его взгляд своими спокойными орехово-карими глазищами:
— Тебе это ни в чем не поможет, — и отодрал от себя его руки.
Пит понял с полуслова. Пальцы сами сжались в кулаки, и сквозь зубы он процедил:
— Я вырасту.
И встретил совершенно серьезный и взрослый взгляд.
— Вдвоем шансов больше. Я расскажу. Не здесь.
По пути они успели поговорить еще немного.
— А тебе письмо из Хога не приходило?
— С чего бы?
— Так вроде… всем магам после одиннадцати приходит.
— Ага. Щас. То-то по Лютному и в округе десятки таких, как я, шарят.
— Так ты что, один совсем?
— Я в банду не хочу, — пацан насупился.
— Кинули когда?
— Хуже.
— Ну ладно, пытать не буду. Захочешь — скажешь, нет — значит, не мое дело.
— Сказал же, потом. Не на улице.
Через пять минут они уже подошли к дому. Мать, конечно, разохалась, но обедом накормила обоих щедро. И куртку новому приятелю сына починила.
«Вот, сын уже наводит контакты с Лютным, — подумала женщина, — а ведь даже этот мальчик… Он совсем один, кажется. И, похоже, ровесник или даже помладше Пита. Ему намного хуже, чем нам».
Рука сама потянулась к вихрам мальчишки, погладить, ободрить. Он вскинулся, и она вмиг отдернула руку.