С другой стороны, самому побывать на месте, лично осмотреть манор — тоже неплохо. А пригласить к себе он всегда успеет. Хорошо, что ребенок так дружелюбен и открыт к общению. И даже — надо же — отличный рассказчик. Теперь как-то добраться до этого мальчика, стать для него самым влиятельным лицом…
Словно в ответ на эту мысль, голос внутри, к которому он так и не смог привыкнуть, спросил:
— А уверен ли ты в том, что обязательно надо влиять на этого ребенка?
— Ну конечно, уверен…
— А зачем?
— У мальчика невероятные способности!
— И что?
— Их необходимо направлять!
— Почему ты решил, что они еще не направлены?
— Кем? Когда? И на благо ли?
— Что ты имеешь против влияния его матери? И что такое, по-твоему, благо?
Последний глубоко философский вопрос директор предпочел проигнорировать. И так отвлекся на… свой внутренний мир, кажется?
А мальчик все это время спокойно молчал, глядя ему прямо в… бороду.
— Спроси, что он там видит интересного…
— Зачем? Хотя да, мне тоже любопытно. Странный мальчик, так долго молчит. У него терпения, как у взрослого…
— И что же такого занимательного ты нашел в моей бороде, мой мальчик?
Северус встрепенулся и ответил вопросом на вопрос:
— Вы помолодели, директор?
— Почему ты так решил?
— Ну, у вас всегда была белая борода…
А не подколоть ли? Заодно ребенка отыграть…
— Сэр, а она может потом стать совсем черной?
Дамблдор поперхнулся. А мальчишка продолжал, как будто озвучивая то, о чем все это время думал:
— Тогда бубенчики в ней будут еще красивее смотреться. Ярче. Они золотые? Их потрогать можно? А они для красоты или еще для чего-нибудь?
«Вот только не надо руками», — успел подумать Дамблдор, осторожно освобождая бороду из шаловливых ручек мальчика. Благо, тот сосредоточился на темной пряди и благоразумно не касался других, мм, украшений. Нечто в голове идиотски хихикнуло.
— Мальчик мой, мне было очень приятно познакомиться с тобой поближе. Но увы, дела, дела! Но я буду всегда рад тебя видеть: если захочешь, заходи просто так. На чай.
Первокурсник послушно встал и вежливо откланялся.
По пути к ставшей уже родной и близкой Синей башне Северус улыбался, вспоминая те моменты, когда мечтал как следует потрясти эту бороду… точнее, кое-кого за эту бороду. Ну вот, почти сбылось. Дамблдор уже не казался ему таким могущественным, как когда-то. Не вызывал ни раскаяния, ни страха, ни восхищения. Не было ни обиды, ни злости. Разве только настороженность. А еще очень хотелось разгадать, наконец, что же он собой представляет, этот Великий Светлый. А главное, какова его роль во всех грядущих событиях.