– Начальная ставка? – спросил аукционист.
Харк рефлекторно взглянул на женщину, которая задавала ему вопросы. Та углубилась в каталог. Неужели она потеряла к нему интерес, несмотря на то что Харк удовлетворил ее любопытство? Он оглядел других покупателей, но понял, что все это время возлагал надежды только на нее. И историю адресовал именно ей.
Один из покрытых шрамами мужчин поднял руку и предложил ничтожную сумму. Гордость Харка была ранена. «Но если они все-таки начали делать ставки, значит, я чего-то стою, – напомнил он себе. – Есть шанс, что кто-то предложит цену повыше». Он старался не думать о том, что его могут запереть в вонючем трюме, о кандалах, натирающих кожу запястий и щиколоток.
Шахтовладелец, изучавший его в карманный бинокль, поднял руку и произнес цифру, мало чем отличавшуюся от первой. Харк представил, как протискивается через узкие подземные щели и его накрывает камнепадом. Он вонзил ногти в ладони. «Сделайте еще ставку хоть кто-нибудь! Пожалуйста!» Харк с отчаянием оглядел других покупателей, в частности женщину с моноклем. Он даже устремил умоляющий взгляд в сторону веснушчатой, поцелованной морем девочки. Ничего. Никто глазом не моргнул. Мужчина со шрамами снова сделал ставку, чуть выше стоимости живого козла. Шахтовладелец пожал плечами, очевидно, отказавшись от дальнейшего торга. Наступила тишина.
– Ставок больше нет? – спросил аукционист. – В таком случае…
Он взял перо и потянулся к чернильнице, чтобы записать детали сделки в большой книге. У Харка потемнело в глазах. Сочиненная им история была его последним шансом, но ее оказалось недостаточно. Грудь стеснило, и он не сразу осознал, что перо аукциониста замерло над чернильницей.
– Мэм? – спросил он. – Это ставка?
Харк повернулся и уставился на женщину с моноклем, которая подняла руку.
– Да, – подтвердила она. – Ставка.
Названная ею сумма была небольшой, но все-таки вдвое выше предыдущей. Харк видел, как мужчина со шрамами оценивающе оглядел его. Худое тело и слабые руки явно не подходили для работы веслами. Торговцы людьми были не против купить его за медяк. Но только если медяк не был фальшивым. Поэтому они дружно замотали головами. Аукционист кивнул женщине и записал детали сделки. Харка поспешно вывели из зала и втолкнули в маленькую боковую комнату.
От облегчения он даже обмяк. Ему позволили сесть у стены, и он скрючился на полу, слишком оцепеневший и уставший, чтобы обращать внимание на свое окружение, даже на тех осужденных, которых по одному вводили в комнату. Он выжил. Он точно выживет. Сейчас Харк не мог думать ни о чем другом, даже когда клерк в серовато-коричневом камзоле стал осматривать его и допрашивать. Есть ли у него татуировки? Нет ли недостающих зубов? Заметных увечий?