Из боковой двери появилась группа носильщиков с тяжелыми ящиками. Отряд вооруженных людей тем временем сдерживал напиравших зевак и искателей удачи, чем возбудил жадное любопытство толпы. Только внимательные глаза веснушчатой девочки заметили две фигуры, выскользнувшие из двери пару мгновений спустя, одной из которых был Харк, купленный мальчишка, тащившийся за новой хозяйкой с видом провинившейся собаки.
Девочка последовала за этой процессией на некотором расстоянии, продолжая наблюдать за мальчишкой, женщиной и ящиками, вскоре оказавшимися на небольшом шлюпе с серыми парусами. Когда толпа начала редеть, девчонка пробралась на причал и подошла к знакомому – поцелованному морем рабочему пристани. Тот почтительно приветствовал ее, жестами назвав по имени, которое она теперь предпочитала остальным, – гибрид двух разных знаков: «Большие глаза. Внезапный шторм». Получив ответы на вопросы о судне и месте назначения, девочка вернулась к матери и рассказала обо всем, что узнала.
«– Мальчишка нас выдал?» – спросила Ригг.
«– Словом не обмолвился, – знаками ответила веснушчатая девочка, – но болтун невыносимый».
Его длинная история взбесила ее. Даже при ее умении читать по губам делать это на расстоянии было утомительно, особенно когда парень начал вертеть головой, отвечая на вопросы публики. Ей приходилось постоянно додумывать то, что она не успевала прочесть по его губам, и это очень выматывало и выводило ее из себя.
«– Что ты о нем думаешь?» – просигналила Ригг, прищурившись.
«– Скользкий», – немного подумав, ответила дочь. При этом она использовала жест, означавший «угорь». Язык жестов Мириеда произошел от знаков, которыми обменивались подводники, чтобы общаться под водой.
«– Если он попытается сдать нас, мы знаем, где его найти», – ответила Ригг, пожав плечами.
«– Друг его мне тоже не нравится», – неожиданно добавила девочка.
«– Тебе никто не нравится, – отмахнулась мать. – Посмотрим, как он себя поведет. Прошлой ночью он был хорош, верно? Мы получили что хотели».
Контрабандистка провела пальцами по большой темной сфере, лежавшей на полу подвала. Страхофонарь мерцал на поверхности боготовара, обточенной морской водой.
Три месяца спустя Харк сидел на самой высокой точке Святилища, наблюдая, как восходящее солнце озаряет серебром поверхность моря. Углубление в зубчатой стене служило идеальным местом для обзора. Вокруг Харка и ниже виднелись коньки крыш, горбатые мостики, тупоконечные башни и стройные колокольни. Их видавшие виды сланцевые плиты были скользкими от утренней росы. Рассветный туман поднимался выше, обнажая все окрестные холмы – низкие, поросшие кустарником. Нест всегда был диким уединенным островом, на рассвете казавшимся призрачным.