- Донат, клянусь, я не знаю, куда они подевались, - простонала Надежда Семеновна.
- Лялечка, а ты?
- Отдай список, получишь книги.
- Вот это другой разговор! Я всегда считал тебя умницей.
- Ляля, как ты могла! - ахнула Надежда Семеновна.
- Дурной пример заразителен, - отрезала Лариса.
- Вот так семейка, один другого лапошит, - подал реплику Рубашкин.
- Помолчите, Сорочкин, это не вашего примитивного ума дело, - осадил его Боков. - Лучше развяжите девушку, а то у нее уже, верно, ручки затекли...
На какое-то время динамик утих. Чопей встал на подоконник раскрытого окна, ступил на карниз и, страхуемый уже согласным со всем Кандыбой, перебрался на кухонный балкон квартиры Яворских, в подмогу Глушицкому и Кленову.
Валентин вопросительно смотрел на Мандзюка. Хотя он был старшим, но сейчас дело было не в старшинстве - в оперативном моменте, который надо чувствовать нутром, ибо речь уже шла о секундах, что ни упускать, ни торопить нельзя. Мандзюк, как никто, чувствовал бег последних решающих секунд.
Не отрывая глаз от динамика, словно это был телевизионный экран, он сделал предупреждающий жест - дескать, внимание. Неожиданно в динамике прозвучал хлесткий звон пощечины.
- Ты что спятила?! - прохрипел Рубашкин.
- Волю рукам не давайте.
- Да я тебя...
- Сорочкин, не грубите, - одернул его Боков. - Она права: сейчас не до этого. Вот когда окончится деловая часть нашей встречи, - пожалуйста. Только имейте в виду, она любит нежное обращение.
- Заткнись, подонок!! - крикнула Лариса, но тут же сбавила тон, сказала почти спокойно: - Давай список.
- Вначале книги.
- Вначале список!
- Сорочкин, вы рано отвязали ее. Верните красавицу в предыдущее положение, да ручки ей покрепче заверните. К лопаточкам, к лопаточкам!
Послышался шум возни, кряхтение, сдержанный стон.
- Не трогайте ее: вмешалась Надежда Семеновна. - Донат, учтите, я брошу этот пресс в окно и закричу. Мне уже все равно!
- Какой порыв самопожертвования! Нади, вы выросли в моих глазах.
- Не смейте меня называть так! Я не давала вам повода.
- Прошу простить, я забылся. Хотя о поводах можно было бы поспорить.
- Замолчите! И сейчас же отпустите ее! Иначе я разобью окно.
- Оставь ее, - велел Рубашкину Донат. - Ну как, угомонилась, лапочка?
- Я не волновалась, - на удивление спокойно сказала Лариса.
- Так где лечебники?
- Я принесу.
- Не получится, Лялечка. Я не доверяю тебе. Прости, но это так.
- Я сказала, значит, принесу.
- Хорошо, примем компромиссное решение: пойдем вместе.
- Вначале список.
- О, боги! Что меня всегда восхищало в тебе, так это твое ослиное упрямство. Вот, держи!