— С днем рождения! — радостно вскричал Михаил от самых дверей.
— Спасибо, спасибо! — вскричала молодая женщина. — Садитесь скорее.
— А мы без подарка, — огорченно подхватила Цо.
— Ничего, ничего, дорого внимание!
Михаил деликатно присел и внимательно обозрел компанию. У старичка шрам на лбу, почти скрытый морщинами, у старушки — скромная зарубка под левым глазом. Видимо, кворум.
Молодежь громко захохотала. Один из юношей встал и начал нараспев читать стихи. Михаил взял ложку, отковырял от своего куска марципановую розу и сунул в рот, постаравшись оставить в бороде как можно больше крошек: я ем, ем.
— Спрашивайте, — вполголоса сказала Цо.
— На каком основании ты считаешь себя донором? — сухо спросила старушка.
Цо моргнула, открыла рот, но Михаил ее перебил:
— Это ритуальный вопрос. Мы приезжие. Мы объективно не можем правильно отвечать на вопросы, заданные в ритуальной форме. Спросите прямо.
— Он прав, — сказала большая женщина. — Проще: почему ты нанесла себе шрам?
— Я не наносила, — ответила Цо, — это… Это память. Остаток.
— Еще прямее, — сказал Михаил с нажимом, — спросите ее об этом же, но совсем прямо, оскорбительно прямо.
— Могу и оскорбительно, — фыркнула старушка. Над ее головой юноша разливался соловьем о красоте и профессиональной компетентности именинницы. — Сколько жизней спасено лично тобой?
— Ха, — с облегчением выдохнула Цо, — это совсем другое дело! Знаете, я буду перечислять, а вы сами принимайте коэффициенты, хорошо?
— Какие коэффициенты? — подняла бровь старушка.
— Коэффициенты участия, — пояснила Цо. — Во-первых, три операции по киднеппингу. Бригада наша, пятнадцать человек, включая координаторов, освободили женщину, мальчика и последний раз троих детей. Во-вторых, нет, армейское не считается… тогда, во-вторых, уже когда я работала на Капитолию, участвовала в перезахвате гражданского судна, семьдесят гражданских пассажиров, команда восемь человек, нас работало, э-э, в поле одиннадцать и координаторы, разумеется, трое. В-третьих, — она нахмурилась, — была операция по перехвату корабля с камикадзе, там не все пошло гладко, меня они взяли в заложники, но наши все равно справились. Нас было семнадцать с координаторами. Четверо погибли. А, цена вопроса — эти психи шли тараном на станцию, где-то сто пятьдесят тысяч человек. Ну, я думаю, что большинство успело бы эвакуироваться, тревогу мы подняли.
— Ты была в заложниках, а захват все равно произошел? — дребезжащим голосом спросил старик.
— Ну а как? — недоуменно сказала Цо. — Мне все отрастили потом, только шрам психолог посоветовала оставить, чтобы лицо совсем уж чужим не казалось.