ДЖАНКИ: И вот мы здесь, в этом безлошадном городишке, строго под микстурой от кашля.
ПРОФЕССОР: Копрофилию… джентльмены… можно назвать… хм-хм… излишним пороком…
– Двадцать лет снимаюсь в эротических фильмах и ни разу не опустился до имитации оргазма.
– Никчемная наркоманская пизда никак не решит, что делать со своим не родившимся ребенком… Женщины – никчемные существа, малыш.
– Я имею в виду этот однообразный осмысленный секс… Отнесешь грязное белье в прачечную – и то больше радости…
– И в самый разгар страсти он говорит: «У тебя нет лишней распорки для обуви?»
– Она рассказала мне, как сорок арабов затащили ее в мечеть и изнасиловали – наверно, по очереди… Да, спихнуть их будет трудновато – ну ладно, я последний, Али. Право же, милые мои, ничего более противного я отродясь не слыхал. Незадолго до этого меня самого изнасиловала стая озверевших зануд.
У входа в «Саргассо», глумясь над гомиками и тараторя по-арабски, сидит группа озлобленных националистов… Величавой походкой приближаются Клем и Джоди, разодетые, как Капиталист на коммунистической фреске.
КЛЕМ: Мы приехали питаться вашей отсталостью.
ДЖОДИ: Говоря словами Бессмертного Барда, жиреть на этих маврах.
НАЦИОНАЛИСТ: Свиньи! Мразь! Собачьи дети! Разве вы не видите, что мой народ голодает?
КЛЕМ: Таким я его видеть и хочу.
Отравленный ненавистью, националист падает замертво. Торопливо подходит доктор Бенвей:
– Отойдите все подальше, не мешайте мне. – Он берет кровь на анализ. – Ну что ж, больше ничем помочь не могу. Уходя – уходи.
Фальшивая передвижная рождественская елка ярко горит на мусорных кучах отчего дома, где мальчики дрочат в школьной уборной – сколько юношеских спазмов на том старом дубовом сиденье, истертом гладко, как золото…
Спи долго в долине Красной реки, где опутаны паутиной темные окна и мальчишеские кости…
Двое педиков-негров визгливо орут друг на друга.
ПЕДИК 1: Заткнись, дешевая гранулемная манда… Недаром среди клиентов ты известна как Мерзкая Лу.
ДЕКЛАМАТОРША: А между ног-то у девочки кое-что аппетитное.
ПЕДИК 2: Мяу-мяу.
Он надевает леопардовую шкуру с железными когтями…
ПЕДИК 1: Ого! Светская дама!
Он с воплями бросается бежать по Рынку, и за ним гонится хрюкающий, рычащий трансвестит…
Клем ставит подножку инвалиду, страдающему спастикой, и отбирает у него костыли… Он разыгрывает отвратительную пародию, подергиваясь и пуская слюни…
В отдалении шум мятежа – тысяча истеричных выходцев из Померании.
Жалюзи магазинов падают со стуком, как гильотины. Стаканы с напитками и подносы повисли в воздухе, а покупатели оказались внутри благодаря всасывающей силе паники.