– Вы правы: по дороге к вам я стал свидетелем любви к вам простых французов. Я наглядно убедился, что вы – объект обожания по всей стране. Именно вашими усилиями Франция вышла из столь непопулярной войны, и вышла с гордо поднятой головой. Даже потерю Эльзаса и северной Лотарингии мало кто оплакивает, разве что жители Меца и некоторых окружающих его деревень. Но и они вряд ли решатся на ваше убийство.
– Тогда я просто не понимаю причины вашего беспокойства.
– Для убийства нужен всего лишь один человек. Шарлотта Корде убила весьма популярного на тот момент Жан-Поля Марата. А Франсуа Равальяк зарезал короля Генриха IV, которого народ безумно любил. Причем в обоих случаях убийцы действовали в одиночку.
– Но оба раза у убийц имелись веские причины. Корде была отъявленной роялисткой, а Равальяк был очень недоволен тем, что Генрих был ранее гугенотом и готовился начать войну против католической Австрии. Хотя ходит и легенда, что это произошло из-за любовных похождений «доброго короля Анри».
– А я полагаю, что причины могли быть более прозаическими. За роялистами стояла Англия, а за Равальяком, вполне возможно, Габсбурги. Хотя, конечно, его пытали перед смертью, и он ни на кого не указал. Как бы то ни было, существуют по крайней мере три группы, недовольные вами. Первая – это сторонники бывшего императора.
Наполеон задумался, а потом пристально посмотрел на меня:
– Мой кузен погиб; поверьте мне, я меньше всего хотел его смерти, и это действительно так. Но теперь у его сторонников больше нет фигуры, способной их объединить.
– Согласен. Но они вполне могут примкнуть к одной из двух оставшихся группировок. А это, во-первых, Англия.
– Да, я недвусмысленно дал понять их послу, что я не стремлюсь к войне с его королевством, но и не собираюсь подчиняться их воле. Но им нужно еще будет найти исполнителей.
– Полагаю, что их они вполне могут найти как среди сторонников вашего кузена, так и среди поляков. Именно руками последних англичане попытались сорвать мир между Россией и Османской империей. Но, кроме того, у вас есть и другие недоброжелатели, которые смогли разжечь Восточную войну и ее финансировали.
Император задумался, затем произнес:
– Вы имеете в виду семейку парижских Ротшильдов, не так ли?
– Именно так.
– И они могут за большие деньги нанять убийц.
– Могут. Но скорее они попросту помогут англичанам, сами при этом оставаясь в тени.
– А вам не кажется, что идеальным моментом для покушения была моя речь на Пляс дю Каррузель несколько дней назад?
– Вы правы. Но тогда у англичан еще была надежда перетянуть вас на свою сторону. Да и Ротшильды тогда еще надеялись, что после восшествия на престол вы продолжите политику Луи-Наполеона.