Да уж, удружил Качковский своим соплеменникам… Единственное, что радовало, это то, что в газете не было ни единого упоминания Англии.
Вечер я провел за бутылкой дорогого коньяка, а утром проснулся со страшной головной болью. Я опасался визита французских чиновников – у меня, конечно, имелась дипломатическая неприкосновенность, но, если они нас заподозрят, то вполне вероятен разрыв дипломатических отношений, или как минимум объявление меня персоной нон грата.
Но пока все было тихо, и к вечеру меня немного отпустило. Тогда я и отправился в свой любимый парижский ресторан – конечно, когда мне не приходится встречаться с польским сбродом. И после четырех смен блюд под бутылку ротшильдовского «Лафита» – это после «шампань-касси» – мир уже не казался мне столь безнадежно хмурым.
Оставив Этьену щедрые чаевые, я, слегка пошатываясь, вышел на улицу, где меня ждал экипаж. Кучер помог мне в него забраться, и мы не спеша поехали в сторону отеля «Шарос» на рю дю Фобур Сент-Оноре, в котором располагались посольство Британии и моя резиденция.
Что было дальше, не помню. Очнулся я в какой-то неуютной комнате крепко привязанным к массивному дубовому стулу. Передо мной стояла странная металлическая тренога, на которой была укреплена какая-то пластина. А рядом находились двое мужчин в черных масках.
– Рад вас видеть, мой лорд, – сказал один из них на английском, но с акцентом, выдававшим жителя наших мятежных колоний в Новом Свете. – Надеюсь, вы себя чувствуете хорошо? Ах да, у вас же рот заклеен. Ничего, мы это сейчас исправим. Вот только настоятельно прошу вас не кричать громко.
И он сорвал с моего рта клейкую полоску. Несмотря на то что меня предупредили, я истошно заорал, и тогда коротким ударом в солнечное сплетение мучитель заставил меня замолчать, после чего вновь заклеил мне рот той же полоской.
– Вас же просили, – произнес человек в маске, огорченно разведя руками. – На вашем месте я бы не стал испытывать наше терпение. Мы люди занятые, у нас и других дел полно, а тут вы со своими фокусами. Имейте в виду, в следующий раз все будет намного больнее. Тем более домик, в котором мы сейчас имеем честь с вами беседовать, находится не в Париже. Хозяева его в отъезде, а соседи живут довольно далеко. Так что ваши вопли никто не услышит.
На этот раз мне хватило терпения более не орать; я лишь спросил своего мучителя:
– Вы знаете, кто я?
– Не знали бы, не обращались бы к вам «мой лорд», – с насмешкой в голосе произнес один из людей в масках. – Так вот, у нас к вам несколько вопросов. Ответите на них, мы вас отпустим. Только честно…