Каменные львы…
И ветерок с Невы
Договорил за нас.
Ты улыбалась.
Ты не поняла,
Что будет с нами,
Что нас ждёт.
Черёмуха
В твоих руках цвела…
Вот наша жизнь прошла,
А это не пройдёт.
Помнится, я тогда спросил у нее, чье это стихотворение. Сонечка засмеялась, чмокнула меня в нос и сказала: «Георгия Иванова, невежда. Наверное, лучшего поэта русской эмиграции».
Потом я купил томик его стихов, но смог прочитать лишь биографию поэта: почему-то даже мысль о других его стихах слишком уж больно напоминала мне о моей любимой. А стихотворение это врезалось в память.
Спохватившись, что Катриона не понимает русского языка, я перевел ей текст стихотворения, как смог. Она долго молчала, а потом сказала:
– Как бы я хотела, чтобы это было про меня…
– Желаю вам, мисс Мак-Грегор, – ответил я, – чтобы ваша жизнь была долгой и счастливой, и чтобы вам не пришлось пережить того, что пришлось пережить ей. Или автору этих строк.
– А Санкт-Петербург действительно так красив? – неожиданно спросила Катриона.
– Это самый красивый город в мире, – с ходу ответил я, вспомнив перламутровый блеск белой ночи, мосты, выгнувшие лебединые шеи над сонной Невой, и плывущие из Ладоги в Финский залив корабли…
– Как бы я хотела его увидеть… – тут она вдруг ойкнула.
В беседку вошел сэр Стэффорд собственной персоной. Увидев нас, он отвесил легкий поклон и сказал:
– Сэр Теодор, нам нужно срочно покинуть Голландский дом. Ваши вещи уже упакованы и перенесены на «Матильду». Мисс Мак-Грегор, вам также следует немедленно вернуться в ваши комнаты. Причем прямо сейчас, без всякого промедления.
У беседки нас уже поджидали трое: двое мужчин в штатском, но с несомненной военной выправкой, и дама квадратных пропорций и с такой же квадратной физиономией. Последняя отконвоировала – иначе это и не назвать – мою спутницу в направлении Голландского дома. Увидев это, я попытался было вступиться за Катриону, но тут же почувствовал, как что-то твердое уперлось в мою спину, а один из моих спутников скрипучим неприятным голосом предупредил меня:
– Сэр Теодор, держите рот закрытым. Вот так, молодец…
Сэр Стэффорд молча шел впереди нас, словно поводырь, а двое его подручных поволокли меня под руки под мелким холодным дождем к Темзе, где у мостков нас ждала моя старая знакомая – «Матильда».
На пароходе мне завязали глаза черной косынкой и стянули руки за спиной, после чего втолкнули в какое-то помещение, усадили на табуретку и заперли на ключ. Сколько я там сидел, не знаю, но прошло никак не менее часа или двух, когда меня вывели из моего узилища и снова куда-то потащили.