— Им впервые за долгое время удалось договориться — и это свелось к найму общего адвоката? — удивился Ян.
— Мне кажется или я слышу враждебность? И вы не назвали свое имя.
— Ян Михайлович Эйлер, это детектив Сандра Моррис. Как странно, что вы не знали, к кому идете.
— Я-то знал, но все должно быть по установленному порядку, — заявил Косаков. — Бардак и так продолжался слишком долго!
— Бардак, даже так?
— Вы можете охарактеризовать это как-то иначе?
— Да. Помощь.
Косаков чуть приподнял верхнюю губу, обнажая неровные зубы. Видимо, такое у него было представление об улыбке.
— Это — помощь? Вы приставили к несчастным родителям соглядатая, из-за которого они чувствуют себя подозреваемыми.
— Мы приставили к ним дежурного, призванного помочь им. Если им нечего скрывать, нет смысла и чувствовать себя подозреваемыми.
— Вы не сообщаете им информацию.
— Нам пока нечего им сообщить.
— Вы недостаточно времени уделяете расследованию. Вчера Кристина Нефедова весь день пыталась дозвониться вам, а ей сообщили, что вы уехали непонятно куда.
Ян сильно сомневался, что Нефедова действительно названивала ему весь день. Да и зачем она вообще звонила на рабочий номер, если он оставил ей свой мобильный? Но объяснять это адвокату было бесполезно. Косаков и сам все прекрасно понимал, он просто подавал обстоятельства так, как ему выгодно.
— Чего именно вы хотите? — уточнил Ян.
— Для начала — полного отчета по этому делу. Вы запугали молодых родителей, они уже боятся требовать у вас что-то, поэтому они и наняли меня.
Странная все-таки семейка… Это, впрочем, никак не влияло на желание Яна найти Тоню, девочка-то ни в чем не виновата!
— Вам сообщат только ту информацию, которая не противоречит интересам следствия.
— Меня это не устраивает.
— Сочувствую.
— Смотрите, как бы вам не понадобилось сочувствие. — Косаков явил миру еще одно подобие улыбки.
— Просто из любопытства: что это должно означать?
— Если работа продолжится в таком же ключе и дальше, мои клиенты намерены добиваться смены следователя, занимающегося поисками их дочери.
— Удачи им в этом.
— Всего доброго!
Косаков определенно рассчитывал не на такую реакцию, и теперь он был задет. Если он позволил Яну увидеть это, значит, не такой уж он хороший адвокат.
Но занозой в заднице он все равно способен стать. Такова сущность некоторых людей: от них нет вообще никакой пользы, зато под ногами они путаются мастерски. Вполне возможно, что Косакову удастся чего-то добиться, если у него действительно есть нужные связи, потому что Ян пока не мог предъявить собственному начальству весомых результатов. У другого следователя, скорее всего, вообще не получится ничего, но кого же это волнует?