— Нет. С недавних пор этим лицом он предупреждает окружающих, что предстоит нелегкий разговор.
— «Я страдаю — и вы страдать будете»?
— Вроде того.
С тех пор, как Александра объявила о своем возвращении из мертвых, старшие брат и сестра с ней больше не встречались. Яна это задевало и даже злило, Александру — нет. Она говорила, что им нужно время, чтобы ко всему привыкнуть. Именно она заставила Яна не звонить им, оставить в покое, чтобы они сами определились, как реагировать на ее возвращение.
И тут можно было бы подумать, что у Павла наконец проснулась совесть. Вот только выглядел он совсем не как человек, пришедший извиняться.
Когда они приблизились, Александра обратилась к нему первой.
— Привет, Пашка!
Павел сдержанно кивнул ей, будто она была ему не сестрой, а противником в суде. После этого он повернулся к Яну:
— Я могу поговорить с тобой наедине?
— С чего это?
— Нужно.
Ян готов был упереться. Он уже видел, о чем, а точнее, о ком будет этот разговор. Но снова вмешалась Александра. Она мягко коснулась его руки, посмотрела ему в глаза и, не произнеся ни слова, сказала все, что надо.
— Дай мне ключи от машины, — попросила она. — Думаю, семейный разговор у вас будет не из легких, а я пока свожу Гайю в парк.
— В парк?..
— Хочу еще раз осмотреть место преступления вместе с ним.
Ян кивнул, передавая ей ключи. На душе было паршиво. «Семейный разговор у вас»… У вас! А ведь все они были одной семьей. Почему нельзя просто принять это и радоваться?!
Они с Павлом дождались на улице, пока она вывела из квартиры собаку. Павел показательно шарахнулся от Гайи, хотя тот не обратил на него ни малейшего внимания. Потом Александра уехала, а они поднялись наверх.
Павел вошел в квартиру и остановился в коридоре так, чтобы можно было осмотреть обе комнаты. Чистоту он оценивал с придирчивостью семидесятилетней старой девы.
— Ну и бардак у тебя здесь стал!
— Ты издеваешься? — поразился Ян. — Ты не помнишь, как было до ее приезда?
— Шерсть еще всюду собачья… Не суть. Это только вершина айсберга.
Павел долго выбирал место для своего пальто, словно опасаясь, что на первом попавшемся крючке его тут же сожрет моль размером с антилопу. После этого он, не дожидаясь приглашения, направился на кухню и уселся за стол. Ян последовал за ним и остановился у подоконника, прекрасно зная, что свет, льющийся из окна, помешает брату постоянно на него пялиться.
— Скажи мне, когда это прекратится? — требовательно поинтересовался Павел.
— Что именно?
— Когда ты прекратишь вести себя, как мальчик, к которому вернулась сестричка, и начнешь вести себя, как полицейский?