Таким образом, чрезвычайно напряженный первый пятилетний план волевыми методами был еще более увеличен и реально не мог быть выполнен. Вместо плавного и научно обоснованного развития промышленности происходили судорожные рывки. Были катастрофически нарушены диспропорции между различными отраслями народного хозяйства. Потребление мяса и жиров в городах на душу населения составляло в 1932 году только >1/>3 от уровня 1928 года. Рабочим было запрещено менять место работы без специального разрешения, значительно уменьшилась их реальная заработная плата. Впервые после окончания гражданской войны в мирное время в стране была введена карточная система.
Посредством административного принуждения, непомерного и непосильного налогового пресса, всевозможных массовых репрессий была осуществлена принудительная коллективизация. Террор осуществлялся не только против кулаков, но и середняков и даже бедняков. В ответ вспыхивали крестьянские восстания, уничтожался скот и урожай. Крестьянство фактически было прикреплено к местам своего обитания, так как было лишено паспортов. В период сплошной коллективизации были репрессированы миллионы крестьян, многие из них погибли от голода 1932―1933 годов.
В этот период пало около половины из 33 миллионов лошадей, было зарезано 26 миллионов свиней, >2/>3 из 146 миллионов овец и коз.
В январе 1933 года Сталин стал пропагандировать мысль, что колхозы могут быть антисоветской организацией, если ими будут заправлять «эсеры и меньшевики, петлюровские офицеры и прочие белогвардейцы, бывшие деникинцы и колчаковцы».[309] В соответствии с этой идеей в широких масштабах стала проводиться чистка колхозов, сельских партийных организаций. Колхозы нужны были Сталину прежде всего для того, чтобы без особых затруднений взять хлеб у крестьян. Так, валовой сбор зерна в 1928 году составил 4,5 миллиарда пудов, в 1932 году — 4,3 миллиарда пудов. Но зато хлебозаготовки за это время выросли вдвое: с 680 миллионов пудов до 1,3 миллиарда пудов.[310]
Сталин настойчиво добивался не только ликвидации кулачества, но и вообще вытеснения единоличника. Единоличнику отводились худшие земли, с него брали в 1,5―2 раза больше зерна и картофеля, чем с колхозника, на него давил чудовищный налоговый пресс.
Гибельные последствия этой варварской политики были ликвидированы только в конце 50-х годов. А тогда они заставили Сталина пойти на двурушнический маневр: в статье «Головокружение от успехов» он обвинил в перегибах местное руководство. Аналогичные обвинения в перегибах в адрес местных партийных работников продолжались на XVI съезде партии в выступлениях сталинского окружения.