Какой злой, какой ядовитой насмешкой над автором вышеприведенных строк, какой коварной иронией звучат эти слова теперь!
Какими седыми, какими обомшелыми, какими мертвенно-бледными софизмами представляются рассуждения Плеханова! В них не оказалось ни атома от развивающейся реальности. И наоборот: Ленин чувствовал и понимал все великое своеобразие начавшейся эпохи и весь конкретный «сок жизни». Это бурное кипение и клокотание революционной лавы, которая уже не могла быть замкнута границами буржуазной государственности; эта резко обозначившаяся роль пролетариата; этот оригинальнейший международный фон русской революции, — разве они не должны были сказать нового слова, нового с точки зрения всемирной истории?
Тезисы Ленина и лозунг советской власти были таким новым словом. И здесь родилась, по сути дела, программа коммунистической партии.
II
«Am Anfang war die Tat». «В начале было дело». И «дело» революции, ее бешеная диалектика развертывалась в буйном поступательном ходе событий, в ска́чке и необыкновенно быстрой смене исторических картин, калейдоскопической перегруппировке классов, во все новых и новых «ситуациях». Теоретическая мысль едва поспевала за этим галопом истории.[371]
В предисловии ко 2-му изданию 1 тома «Капитала» Маркс писал о диалектике:
«В своей рациональной форме она для буржуазии и ее глашатаев-доктринеров есть соблазн и безумие, потому что она объемлет не только положительное понимание существующего, но также понимание его отрицания, его необходимой гибели; потому что она всякую осуществленную форму созерцает и в ее движении, а, стало быть, как нечто преходящее; потому что ей, диалектике, ничто не может импонировать; потому что она по существу своему проникнута критическим и революционным духом».
Революция шла так быстро вперед, что ленинская революционная диалектика должна была всем Плехановым показаться «соблазном и безумием», то есть «бредом». Но этот «бред» на самом деле вскрывал основную жилу исторического процесса. Тезисы Ленина совершенно объективно анализировали империализм и его войну. Но одновременно они взрывали на мельчайшие части социал-патриотизм, не оставляли камня на камне от идеологии «защиты отечества», а такими лозунгами, как лозунг братанья, прорывали фронт империалистической дисциплины. Они весьма и весьма «соответствовали» и времени, и месту, вопреки всем и всяческим проклятиям со стороны буржуазных кликуш. Тезисы Ленина совершенно объективно предугадали, опираясь на зародышевые формы пролетарской диктатуры, новый тип государства-коммуны.