Эта же мысль получила рельефное выражение в решении июльского (1928 г.) Пленума ЦК ВКП(б):
«Решительно отметая контрреволюционную болтовню об отмене нэпа с требованием отмены ограничений прав кулачества, целиком отклоняя линию отступления от решений XV съезда и продолжая (отнюдь не методами так называемого „раскулачивания“) наступление на кулака, Пленум ЦК заявляет, что нэп является такой политикой пролетарского государства, которая „экономически и политически… вполне обеспечивает нам возможность постройки фундамента социалистической экономики“».[292]
Н. И. Бухарин, как один из ведущих теоретиков партии, не смягчал остроты стоявших проблем, для решения которых он предлагал использовать смешанную экономику с ее различными укладами. Он считал необходимым максимально расширить на основе реконструкции возможности имевшихся предприятий и вести сооружение новых; расширять социалистический сектор, но одновременно и использовать в интересах социализма ресурсы «полудружественного и полувраждебного или откровенно враждебного» частного сектора; сочетать планирование с реализацией возможностей рыночной экономики там, где это дает преимущества.
Несмотря на готовность к быстрому продвижению по пути социалистической реконструкции, Бухарин и его сторонники отвергали жесткие решения по принципу «или — или», поиск одного-единственного варианта и считали необходимым использовать максимально возможное число разных подходов. Для реализации такой концепции, основанной в целом на эволюционных методах, умеренных целях и долговременных решениях, требовался длительный период без больших внутренних и внешних потрясений.
Однако события 1927 года — кризисные явления в области хлебозаготовок, обострение внешнеполитической обстановки, и прежде всего разрыв дипломатических отношений с Англией, и др. — еще сильнее, чем прежде, заставляли сосредоточивать усилия на форсировании развития отраслей промышленности группы А, особенно тех из них, от которых зависела обороноспособность страны. Лозунг «догнать и перегнать капиталистические страны» стал неумолимым и грозным велением момента. Все это вызывало в партии определенные сомнения в правильности предлагаемых Бухариным и его сторонниками установок практической политики, хотя они и были существенно модернизированы в духе времени.
Н. И. Бухарин, А. И. Рыков, М. П. Томский и другие оппоненты сталинской линии, безусловно, понимали, что кооперирование села, всестороннее укрепление социалистического уклада и в особенности обеспечение обороноспособности страны могут быть достигнуты только на основе промышленной реконструкции народного хозяйства. Но они также твердо придерживались той позиции, что без роста жизненного уровня и благосостояния народа, без соблюдения принципов добровольности и экономической целесообразности кооперирования крестьянства индустриализация теряет гуманистическую, последовательно социалистическую направленность. Более того, и сама возможность ускоренного развития промышленности в этом случае оказывается под вопросом, поскольку сужается внутренний рынок, растет социальная напряженность, возникает угроза подрыва главной опоры нового общественного строя — союза рабочего класса и крестьянства.