Я уронил голову на стол и уснул.
* * *
Я парил. Недавно был частью чего-то огромного, а теперь оторвался от него. Отделился от великой цели, для которой прежде служил каналом. Никакого от меня толку. Опять. В отдалении гудели голоса.
– Мне о нем кошмары снились. Однажды я даже постель намочил.
Мальчик сдержанно хихикнул:
– О нем? Почему?
– Из-за нашей первой встречи. Я был тогда совсем мальчишкой. Ребенком, которому поручили, казалось бы, простое и невинное дело: оставить подарок для младенца. – Он прочистил горло. – И он застукал меня в комнате Би. Загнал в угол, как крысу. Должно быть, он знал, что я приду, хотя как он догадался – представления не имею. Просто вдруг возник там с ножом у моего горла.
Тишина, в которой затаили дыхание.
– И что?
– Он заставил меня раздеться догола. Теперь-то я понимаю – он хотел убедиться, что у меня не останется никакого оружия. Он забрал все, что у меня было. Маленькие ножички, яды, воск, чтобы делать слепки с ключей. Все, чем я так гордился, все орудия ремесла, которому отец пытался меня научить. Он забрал все, я стоял перед ним голышом и дрожал, а он свирепо смотрел на меня. Решал, как со мной поступить.
– Ты думал, он убьет тебя? Том Баджерлок?!
– Я знал, кто он. Розмари мне сказала. А еще она сказала, что он куда опаснее, чем я могу вообразить. Одаренный. И всегда ходили слухи о его… пристрастиях.
– Не понимаю.
Короткое молчание.
– Что, возможно, мальчики его привлекают не меньше, чем женщины.
Мертвая тишина. Потом парень рассмеялся:
– Он? Нет, только не он! Для него во всем свете не было никого, кроме леди Молли. Об этом всегда перешучивались слуги в Ивовом Лесу. – Он снова рассмеялся, потом ахнул. – «Постучи дважды, – хихикали кухонные служанки, – а потом подожди и постучи снова. И не входи без разрешения». Никогда не знаешь, когда они с леди Молли решат заняться этим. Мужчины в поместье прямо гордились им. «Старый жеребец еще о-го-го, – говорили они. – В кабинете. В лесах. В саду».
Сад. Летний день, когда ее сыновья разъехались, чтобы искать свою судьбу. Мы бродили среди деревьев, высматривая завязи яблок, говорили, каким будет урожай. Руки Молли сладко пахли полевыми цветами, которые она собирала. Я остановился, чтобы воткнуть веточку гипсолюбки ей в волосы. Она подняла ко мне лицо, улыбаясь. Долгий поцелуй перешел в нечто большее.
– Когда леди Шун впервые приехала в Ивовый Лес, одна из наших горничных сказала, что он, мол, уезжал, чтобы подыскать себе охочую женщину. Это мне повариха Натмег поведала. Повариха тогда той горничной сказала: «Он не такой. Для него никогда не было никого, кроме леди Молли. На других он и смотреть не может». А потом передала Ревелу слова горничной. Ревел вызвал ту девушку и сказал: «Он не лорд Волокита, а помещик Баджерлок. И нечего тут слухи распускать». И велел ей собирать вещи. Так нам повариха Натмег сказала.