– То, что твой отец продался – если он действительно это сделал, сынок, – быть может, и сенсация в вашем доме. Но нашим читателям это вряд ли будет интересно.
– Эй, погодите, я вам позвонил не для того, чтобы на него пожаловаться. У меня есть настоящая сенсация. Сегодня за ним приехали. Где-то что-то стряслось. Мне сказали, что он отправляется в командировку на Восточное побережье. Но я прокрался наверх и подслушал за дверью, когда он в спальне рассказывал все старухе. В Сноуфилде какое-то массовое отравление. Не город, а сплошное кладбище. И все стараются удержать это в тайне.
– В Сноуфилде? Здесь, в Калифорнии?
– Ну да. Я так понял, что они проводили испытания какого-то бактериологического оружия на своем собственном народе и что-то там вышло из-под контроля. А может быть, произошла случайная утечка. Но там творится что-то очень серьезное, это точно.
– Как тебя зовут, сынок?
– Рики Беттенби. А моего предка – Вильсон Беттенби.
– Ты сказал, он работает в Стэнфорде?
– Ну. Займетесь этим, а?
– Возможно, тут что-то и есть. Но прежде чем я стану звонить в Сноуфилд, мне еще придется о многом тебя расспросить.
– Валяйте. Что знаю, скажу. Я хочу, чтобы это все раскрылось, понимаете? Он должен заплатить за то, что продался.
* * *
На протяжении всей ночи то в одном месте, то в другом происходила какая-нибудь утечка информации. Эти утечки следовали одна за другой. На военной базе в Дагвее, штат Юта, какой-то офицер, который должен был бы понимать, что делает, воспользовался обычным телефоном-автоматом, чтобы позвонить в Нью-Йорк и рассказать все, что знал, своему горячо любимому младшему братишке, который работал репортером-стажером в «Таймс». Помощник губернатора рассказал обо всем в постели своей любовнице, которая тоже была журналисткой. Так в плотине секретности одна за другой возникали трещины и течи, и в результате очень скоро слабая струйка информации превратилась в бурлящий поток.
К трем часам ночи коммутатор департамента полиции округа Санта-Мира уже задыхался от звонков. К рассвету в Санта-Миру начали съезжаться репортеры газет, радио и телевидения. Несколько часов спустя вся улица перед зданием полиции оказалась забита их машинами, фургонами телевизионных станций из Сакраменто и Сан-Франциско, самими журналистами и просто зеваками всех возрастов.
Полицейские отчаялись убрать эту толпу с проезжей части: людей было слишком много, и на тротуарах бы они просто не уместились. Поэтому полиция перекрыла квартал своими загородками и превратила его в один большой пресс-клуб под открытым небом. Несколько предприимчивых подростков из расположенных здесь домов принялись торговать вразнос печеньем и бутербродами, а потом поставили на улице столы, протянули из квартир длиннющие провода из соединенных вместе удлинителей – где они их только отыскали так быстро и в таком количестве! – и стали предлагать желающим горячий кофе. Их прилавок быстро превратился в своеобразный центр, где журналисты обменивались слухами, обсуждали новости и различные версии происходящего в ожидании самых последних официальных сообщений.