– Постояльца по имени Тимоти Флайт нет вообще, – заметил шериф Хэммонд, закрывая регистрационную книгу.
– Ну что ж, – произнес лейтенант Уитмен, – больше мы сейчас здесь все равно ничего не выясним.
Услышав эти слова, Дженни почувствовала облегчение.
– Ладно, – сказал Брайс Хэммонд. – Пошли к остальным. Быть может, они нашли что-нибудь такое, чего мы не увидели.
Они двинулись через вестибюль к выходу, но едва успели сделать пару шагов, как громкий вскрик Лизы заставил их остановиться.
Буквально через секунду уже все увидели то, что первоначально привлекло внимание одной только Лизы. Оно находилось на одном из столиков, прямо в свете лампы под розовым абажуром, и было освещено настолько красиво, что казалось выставленным тут произведением искусства. Это была мужская рука. Отрезанная рука.
Лиза отвернулась от ужасного зрелища.
Дженни обняла сестру и прижала к себе, глядя через ее плечо на эту руку с отвращением, но не в силах отвести от нее взгляд. Рука казалась исчадием ада, она издевалась над ними, она была реальна и в то же время невероятна.
Между большим и указательным пальцем она крепко держала карандаш для бровей. Тот самый карандаш для бровей. Именно его. Это должен был быть именно тот карандаш.
Дженни испытала не меньший ужас, чем Лиза, но она прикусила губу и подавила вскрик. Ее ужас и отвращение были вызваны не только видом этой руки. У нее перехватило дыхание и возникло жжение в груди при мысли о том, что еще совсем недавно никакой руки на этом столике не было. Кто-то поставил ее здесь, пока они были наверху; поставил, зная наверняка, что они на нее наткнутся. Кто-то издевался над ними. Кто-то с крайне извращенным чувством юмора.
Дженни еще не приходилось видеть, чтобы глаза Брайса Хэммонда, постоянно спрятанные под тяжелыми веками, распахивались так широко.
– Черт побери, но ведь раньше этой штуки здесь не было!
– Не было, – согласилась Дженни.
До сих пор шериф и его помощники держали свои револьверы, направив стволами в пол. Сейчас они взяли оружие на изготовку, словно опасаясь, что отрезанная рука может бросить карандаш для бровей, подлететь к чьему-нибудь лицу и выдавить глаза.
Никто из них не в силах был произнести ни слова.
От спирального орнамента на восточном ковре, казалось, исходили потоки ледяного воздуха, как от труб мощного холодильника.
Наверху, в одной из дальних комнат, скрипнула то ли доска пола, то ли несмазанная дверная петля. Потом еще раз скрипнула, потом издала протяжный стонущий звук.
Брайс Хэммонд посмотрел вверх, на потолок вестибюля.
К-р-р-и-и-и-к.