– Хотел бы я поглядеть на его физиономию в тот момент! – улыбнулся лейтенант Уитмен.
– Я была перепугана до смерти, – продолжала вспоминать Дженни. – Конечно, я боялась его. Но я боялась и того, что мне, может быть, придется выстрелить. Я даже не была уверена в том, смогу ли нажать на спусковой крючок. Но я понимала: нельзя показать Джитеру свою неуверенность.
– Если бы он ее увидел, он бы вас живьем сожрал.
– Вот и я так подумала. Поэтому держалась очень хладнокровно и очень твердо. Я ему сказала, что я врач, что я еду к тяжелому больному и что я очень тороплюсь. Говорила я тихо. Трое других сидели на своих мотоциклах: им не было видно револьвера и они не слышали, о чем мы говорили. Этот Джитер, как мне показалось, из разряда тех, кто скорее умрет, чем позволит, чтобы другие видели, как им командует женщина. Поэтому я не хотела, чтобы его дружки поняли, что происходит: тогда он мог бы выкинуть какую-нибудь глупость.
– Верно вы его раскусили, – одобрительно покачал головой лейтенант.
– Я напомнила, что ему самому может когда-нибудь понадобиться врач. Допустим, он врежется во что-нибудь на своем мотоцикле и будет валяться на дороге с тяжелой раной, и тут по вызову приеду я: если он сделает мне что-нибудь плохое, мне ведь захочется ему ответить тем же? Я ему сказала, что у врача много возможностей сделать так, чтобы рана была как можно более болезненной, чтобы она долго и тоже болезненно заживала, чтобы возникли всякие осложнения. И посоветовала подумать обо всем этом.
Лейтенант Уитмен пораженно смотрел на нее.
– Не знаю, – продолжала Дженни, – это ли на него подействовало или просто то, что у меня был револьвер. Но он смешался, а потом разыграл великолепную сцену для своих дружков. Он им сказал, что я знакомая его близкого друга. Сказал, что видел меня всего раз, несколько лет назад, и поэтому не сразу узнал. «Хромированным дьяволам» было велено оказывать мне всяческое почтение. Никто из них никогда не должен ко мне приставать. Потом он уселся на свой «харлей» и укатил, а остальные двинулись за ним.
– И после всего случившегося вы поехали в Маунт-Ларсон?
– А что же мне было делать? Пациент-то ждал.
– Невероятно.
– Но могу вам признаться: всю дорогу до Маунт-Ларсона меня трясло и прошибал холодный пот.
– И с тех пор ни один мотоциклист больше к вам не приставал?
– Наоборот, теперь, когда они меня обгоняют на местных дорогах, то всегда улыбаются и машут рукой.
Уитмен расхохотался.
– Вот вам ответ на ваш вопрос, – сказала Дженни. – Я умею пользоваться револьвером, но надеюсь, что мне никогда не придется ни в кого стрелять.