В том, что никаких подвижек в деле не произошло, сомневаться не приходилось, иначе служители правопорядка просто не пришли бы к нам. И похоже, всю ответственность за собственное бездействие следователь надеялся списать именно на нас. Мне эта идея совершенно не нравилась — расхлебывать чужие беды всегда неприятно, поэтому просто необходимо было в самое ближайшее время пресечь даже малейшие попытки в этом направлении.
— Сергей Анатольевич, конечно, вы сейчас не расскажете мне всех подробностей расследования, но для нашей газеты важна любая информация. Но ответьте, можем ли мы рассчитывать на некоторое ваше содействие в этом вопросе? — доверительно спросила я. — Нам далеко не безразлична судьба Инги Львовны, потому что мы были первыми представителями прессы, с которыми она пообщалась. Понимаете, широким массам хочется знать все подробности этого дела, и мы собираемся донести их до наших читателей. Конечно, не превышая своих полномочий.
Глаза следователя Данильченко постепенно округлялись, и в конце концов он потерял дар речи. Не замечая всех этих изменений, я тем же елейным голосом продолжала:
— Как вы думаете, можно ли уже сейчас утверждать, что смерть депутата Владимирцева — не трагическая случайность, а тщательно спланированная акция? Сергей Анатольевич, есть ли уже какие-нибудь, хотя бы косвенные, улики?
— Д-да, перчатки резиновые в урне найдены и какое-то черное портмоне. Правда, пока об этом официально не заявлено. Отпечатки пальцев, конечно, на этих вещах есть, — поспешно пояснил Данильченко, наверное, испугавшись, как бы мы не заподозрили милицию в бездействии. — Только ведь не будешь же их примерять на каждого встречного-поперечного.
— Может быть, требуется наша помощь, чтобы вызвать резонанс в общественных кругах? — подсказала я, предлагая свои услуги.
— Нет, не надо, — чуть не схватился за голову майор Данильченко. — Лучше пока молчите.
Уверяя его в нашей безграничной преданности и всяческом содействии органам охраны правопорядка, я проводила следователя до двери. Еще пару минут я держала его за рукав, пытаясь изобразить величайший страх за судьбу простых граждан, которые просто «загнутся» без своего законно избранного депутата.
Виктор с непроницаемым лицом отвернулся к окну, что означало в действительности: он просто загибался от беззвучного смеха. Я с облегчением выдохнула и посмотрела на часы:
— Ну вот, скоро уже и Марина с Кряжимским подойдут.
— Ольга Юрьевна, я и не подозревала, что в вас кроется еще и талант великого оратора и актрисы в одном лице, — появилась в дверях изумленная секретарша. — Как здорово вы запудрили ему мозги своими разговорами! Честно говоря, когда этот майор появился, я уже хотела лезть за сушками, которые у меня в тумбочке лежат…